— Небось, вино ушёл пить с земляками, — ответил мне Никита, когда я поделился с ним своей тревогой.
— Не таков Федька. По бабам ходок — это верно, но службу знает, в походе без моего ведома никуда не уйдёт.
— Не переживай, — зевнул Никита. — Найдётся ещё, выпорешь потом — и вся недолга. Нашёл из-за кого переживать — из-за холопа. Спи иди лучше.
Но тревога меня не оставляла. Не случилось ли чего? Поднять шум? Не осмеют ли меня потом, если Федька найдётся?
Я решил пошарить по лесу сам — вдруг найду какие следы? Предупредив своих, чтобы сдуру не пальнули по возвращении, я взял мушкет и углубился в лес. Глаза привыкли к темноте, я ступал осторожно, стараясь не наступить на ветку. Зигзагами я шёл от шалаша Федьки в глубь леса.
Удалился я уже достаточно и, ничего подозрительного не найдя, решил было вернуться, как почудился вскрик. Не мнится ли мне? Может, то ночная птица крикнула? Я двинулся в ту сторону, откуда, по моему мнению, донёсся вскрик.
Вскоре послышались голоса. Говорили вполголоса. Нет, значит, не послышалось. И в лесу явно чужие. Чего русским вполголоса говорить? Затаив дыхание, я понемногу продвигался вперёд. Впереди открылась небольшая полянка. Две тёмные тени склонились над лежащим телом. Раздался удар.
— Ну будешь говорить? Пёс смердящий!
Ещё два удара ногой.
Я вскинул мушкет, нажал спуск. В тишине выстрел прозвучал оглушительно. На несколько секунд от вспышки выстрела я ослеп. Зажмурил глаза, открыл, бросил мушкет на землю, выхватил саблю и рванулся вперёд. Сопротивления мне никто не оказывал, все лежали.
— Федька! Это ты здесь?
— Я, боярин, — раздался голос холопа. — Ты как меня нашёл?
— Вставай, говорить потом будем.
— Не могу — руки-ноги связаны.
Я вбросил саблю в ножны, достал нож и разрезал путы. На всякий случай ударил каждого из лежащих ножом в грудь. Федька ещё и ногой пнул.
— Как сюда попал?
— Как-как, по нужде отошёл, да по башке чем-то треснули, очухался здесь.
— Сколько их было?
— Двое.
— Тогда ходу отсюда.
Я подобрал мушкет, и мы побежали в сторону своего лагеря. На опушке я придержал Федьку.
— Погодь, а то свои пальнут.
— Прости, боярин, не подумал.
— Эй, михайловцы! Это я, боярин ваш, не стреляйте, — крикнул я.
— Иди смело, мы уж по голосу узнали. Когда мы подошли, холопы удивились:
— Федька, ты где был? Боярин тебя искал.
— Ага, нашёл — на бабе, — сказал я, чтобы пресечь ненужные разговоры. — Федька, иди умойся.
Когда мы отходили, я услышал:
— Ну, теперь Федьку высекут, хоть он и старшой.
Я улёгся спать — и так полночи пробегал в поисках холопа, будто он князь.