Девушка махнула на банки с насекомыми.
— О господи, — пробормотал Тед, просовывая голову в окно и заглядывая внутрь.
Тум.
Громкий треск. Миссионер отщепил от двери большой кусок дерева.
Трах.
Мери-Бет посмотрела на дверь. Судя по всему, Гаррет ее усилил — вероятно, сколотил две двери вместе.
— Я чувствую себя одной из этих козявок, — сказала она. — Гаррет…
Заметив какое-то движение, Мери-Бет запоздало отпрянула назад. Просунув руку в окно, Тед схватил ее за ворот рубашки. Притянув девушку к прутьям решетки, он прижался к ней своими влажными губами, пахнущими пивом и табаком. Его язык, раздвинув ее губы, ворвался в рот.
Рука Теда жадно зашарила по груди Мери-Бет, ища сосок. Девушка с криком оторвалась от его губ, отплевываясь.
— Урод, что ты делаешь? — воскликнул Миссионер, роняя топор и подбегая к окну.
Но прежде чем он успел оттащить Теда, Мери-Бет, схватив руку, пауком ползающую по ее груди, с силой опустила ее вниз. Запястье напоролось на торчащий из рамы стеклянный сталагмит. Вскрикнув от боли, Тед, разжав руку, отшатнулся назад.
С отвращением вытирая рот, Мери-Бет отбежала от окна на середину комнаты.
— Зачем ты это сделал, мать твою? — рявкнул на Теда Миссионер. «Ударь его! — думала Мери-Бет. — Пригвозди его к земле топором! Он сошел с ума. Сдай его полиции».
Тед не слушал своего дружка. Зажимая окровавленную руку, он смотрел на страшный порез, причитая:
— Господи… господи… господи…
— Я же сказал тебе, потерпи, — пробормотал Миссионер. — Еще пять минут, и она была бы в наших руках, и уже через полчаса мы бы трахали ее у нас дома. А теперь ты нажил на нашу задницу приключений!
Трахали бы ее…
Не успели эти слова дойти до сознания Мери-Бет, как за ними последовало жуткое продолжение: никакого звонка в полицию не было, помощи ждать нечего.
— О боже, ты только посмотри!
Тед протянул руку. Из перерезанных вен хлестала кровь.
— Мать твою! — пробормотал Миссионер. — Тебя надо срочно перевязать. Ну ты и осел! Не мог подождать? Пошли, я тобой займусь.
Тед, прихрамывая, направился к лесу. Футах в десяти от окна он остановился.
— Эй, ты, сука, мать твою! Готовься. Мы вернемся.
Он нагнулся, скрывшись из виду. Когда Тед выпрямился, в его здоровой руке был камень размером с хороший апельсин. Он швырнул его в окно. Мери-Бет отшатнулась в сторону, и камень, пролетев через решетку, ударился о стену в футе от нее. Обессиленно опустившись на койку, девушка залилась слезами.
С опушки снова донесся голос Теда:
— Готовься!
* * *
Приятели собрались дома у Гарриса Томела, в солидном особняке в колониальном стиле с пятью спальнями, окруженном просторной лужайкой, на которой хозяин палец о палец не ударял. Представления Гарриса о садовом дизайне сводились к «Форду» перед домом и мини-вэну за ним.