Теодор встал, отряхивая ладони и обводя счастливым взглядом такую знакомую, просторную комнату, по стенам которой были развешаны постоянно сменявшие друг друга рисунки и эскизы, а затем отпер дверь и внес свои вещи. Включил торшер, стоявший рядом с диваном. На длинном столике лежал букет белых гвоздик, которые следовало бы поставить в вазу. На том же столе стояла также бутылка бокарди, его любимого рома, и он подумал о том, что Лелия, должно быть, купила её специально для него. Он прошел по маленькому коридорчику мимо кухни и остановился на пороге спальни. Она была там. И уже спала.
— Лелия?
Она лежала на кровати лицом вниз, а на подушке расплывалось огромное кровавое пятно, похожее на алый ореол вокруг её головы с черными локонами.
— Лелия! — Он одним прыжком подскочил к кровати и сорвал с неё тонкое розовое покрывало.
Пятна крови алели на её белой блузке; в крови была и правая рука, на которой он заметил ужасную, глубокую рану. Рана была ещё влажной. Задыхаясь и дрожа, Теодор осторожно взял её за плечи и перевернул. Представшее его глазам зрелище заставило его в ужасе отшатнуться. Ее лицо было обезображено до неузнаваемости.
Теодор обвел взглядом комнату. Угол у ковра на полу был завернут. Это было единственное проявление беспорядка. Окно же оказалось распахнутым настежь, что было так непохоже на Лелию. Теодор подошел к окну и выглянул на улицу. Окно выходило во двор, но забраться сюда с земли было совершенно невозможно. Но вот с крыши... Квартира Лелии находилась на предпоследнем этаже, а всего в нескольких дюймах от её окна проходила водосточная труба, заканчивавшаяся чуть повыше окна нижнего этажа. Теодор уже сто раз говорил ей о том, чтобы она поставила себе на окно решетку. На окнах всех квартир на этаже Лелии, а также в окнах верхнего этажа такие решетки уже имелись. Но теперь уже было слишком поздно вспоминать об этом. В следующий момент его охватило отчаяние. Он опустился на стул и закрыл лицо руками.
И вдруг его осенило: это дело рук Рамона. Ну конечно же! У Рамона был вспыльчивый характер. Ему самому и прежде уже несколько раз доводилось вставать между Рамоном и Лелией, когда Рамон в приступе безудержного гнева был готов ударить её. Наверняка и на этот раз они поссорились из-за какого-нибудь пустяка, думал Теодор, или же, возможно, Лелия не оценила по достоинству какой-нибудь его подарок... Нет, наверное, между ними произошло нечто гораздо более ужасное, нечто такое, что сейчас и вообразить было трудно, но он был почти уверен в том, что это дело рук Рамона. У Рамона тоже был ключ о её квартиры. Он мог запросто войти через дверь.