Не приходится удивляться тому, какой переполох вызвала эта операция в советских штабах. Генерал Константин Рокоссовский, 16-я армия которого оборонялась западнее Москвы, вскоре имел весьма неприятный телефонный разговор со Сталиным.
«Товарищ Сталин позвонил ночью. Положение складывалось довольно серьезное, кое-где нашим частям пришлось отступить. Мы понимали, что слов благодарности за это от Верховного Главнокомандующего ждать не приходилось. И я поднял трубку прямой линии с чувством некоторого замешательства. Сталин задал один-единственный вопрос: «Вам известно, товарищ Рокоссовский, что враг занял Красную Поляну, и понимаете ли вы, что если Красная Поляна в руках врага, это означает, что вся Москва окажется под обстрелом немцев?»
Рокоссовский вынужден был согласиться. Поступило распоряжение о проведении контратак. 16-я армия вынуждена была оставить Солнечногорск, что «осложнило положение», как впоследствии высказывался генерал Жуков. На оказавшийся под угрозой участок срочно перебрасывались войска из резерва Главного Командования. Линия обороны русских хотя и изогнулась под натиском немцев, однако устояла. В первых числах декабря Жуков пришел к выводу о том, что «если судить о характере военных операций и атак сил врага, наступление его выдохлось и немцы не располагают ни живой силой, ни вооружениями для его продолжения». Михаил Мильштейн, офицер штаба Жукова, между тем вспоминает: «Мы сумели захватить документы одного немецкого штаба… и все они указывали на то, что советские резервы исчерпаны, а новых не предвидится».
Однако советское Верховное Командование не только располагало силами, достаточными для удержания обороны, одновременно оно сосредотачивало войска для контрнаступления. Советский танкист Вениамин Ивантеев высказался относительно потерь Красной Армии следующим образом: «Если вспомнить обо всех, кто погиб, не остается ничего, кроме как устыдиться». Генерал Жуков, однако, подобных угрызений совести не испытывал, планируя предстоящее контрнаступление. Западный фронт Советов был усилен двумя вновь сформированными армиями — 1-й ударной и 10-й армией и, кроме того, другими соединениями, составившими еще одну, 20-ю армию[70]. Но немцы каким-то образом ухитрились и этого не заметить.
Следует отметить, что генералу Жукову уже приходилось скрытно готовить наступательные операции. В 1939 году после вторжения японцев в Монголию он командовал там 1-й армейской группировкой советских войск. Упомянутая группировка в результате дерзкой операции сумела окружить и разгромить огромные силы японцев у реки Халхин-Гол. Несмотря на то, что зона боевых действий находилась в 644 километрах от железной дороги, советское командование сумело организовать бесперебойное снабжение войск, что, в конечном итоге, и позволило, воспользовавшись эффектом полной внезапности, уничтожить значительно превосходящего по численности врага. Излишне упоминать, что все мероприятия осуществлялись в режиме строжайшей секретности с соблюдением необходимых мер маскировки. Тот же подход обнаружился и в ходе подготовки контрнаступления под Москвой, — немцев сумели убедить, что русские собрались не наступать, а обороняться. Корректировщик артиллерийского огня Павел Осипов рассказывает о том, как осуществлялась подготовка к контрнаступлению.