— Понимаю, как же. Резина — дело хорошее, однако, твое, — отозвался Кубик. — А пять штук уже полтора года висят. Проценты набирают. Ну ладно, с процентами, а вот деньги, ты уж извини, надо отдать. Желательно сейчас, — он дернул уголком рта, крайний срок, завтра.
— Да ты чего, Вова?.. — поразился привыкший к обычной беззубости паренька тренер. — Я тебе говорю, сложности.
— Ты не мне о сложностях говори, а себе, — отрезал Кубик. — А машина у тебя хорошая, красивая, гладкая, как ладья. Ты ее береги, а то, не ровен край, сгорит.
Петрович замер: — А чего ей гореть-то?
— А я знаю? — удивился в ответ Кубик, холодно глядя в блеклые глазки Петровича. — Всяко бывает, пацаны там со спичками баловаться будут, или проводку замкнет. Да мало ли?
— Ладно. Телефон мой знаешь, дядь Коля, завтра позвони, договоримся, когда смогу подскочить, забрать, — он легонько повел плечом, отодвигая с дороги ошарашенного тренера.
— Круто ты с ним, — изумился шагающий рядом с приятелем Абрек.
— Жук он, даже жучило. На талонах и то экономил. Про остальное вообще молчу.
Дверь в бухгалтерию, расположенную на втором этаже, отворил без стука, однако, и не рывком. Ровно и уверенно, словно шел домой.
— Здравствуйте: — Произнес он, глядя на сидящую за столом даму. Поднятый в прическу, обесцвеченный до состояния сухого бессмертника волос, толстые упитанные щеки, неуловимый взгляд за блестящими очками.
Тетка косо глянула на вошедшего и продолжила разговор по телефону.
Вовка замер, ожидая окончания беседы. Однако разговор затянулся. Блондинка обсуждала вчерашний поход с кем-то в ресторан.
Выждав приемлемую паузу, Кубик негромко кашлянул и внимательно глянул на продолжающую беседу бухгалтершу.
Досадливо дернув уголком ярко красных губ, та прикрыла трубку и уставилась на посетителя.
— Берсентьев, получить призовые, — коротко проинформировал Вовка.
— Завтра, — отрубила мадам, собираясь продолжить беседу.
Тяжелая рука штангиста легла на телефон. — Почему? — в голосе Кубика возникла легкая хрипота викинга.
— Что вы себе?.. — она бросила трубку и уже со злостью посмотрела в лицо надоедливого клиента: — Выдача по четвергам. С трех до пяти.
Брови воина сомкнулись на переносице: — Деньги есть? Почему завтра?
— Не положено. И не хулигань, — словно щит выпятила та грудь пятого размера.
— Сейчас, — он уже не шутил. Рука, все еще сжимающая телефон, чуть сжалась. Громко хрустнул пластик японского аппарата.
Абрек, стоящий у стойки с приказами, поежился. Такая волна силы и железной уверенности в своем праве шла от его приятеля.
Похоже, и женщина уловила нечто, исходящее от безответного обычно спортсмена.