Лайан укрылся в тени стены и стоял, высматривая, как волк, малейшее движение.
Все вокруг было неподвижно. Солнечный свет придавал руинам пугающее великолепие. Во все стороны, насколько хватало глаз, тянулись разбитые камни. Пустыня, усеянная тысячами развалин, откуда ушел дух человека и камни стали принадлежностью природы.
Солнце двигалось по темно-синему небу. Лайан покинул свой наблюдательный пункт и обошел зал. Он никого не встретил.
Он подошел к зданию с тыла и прижал ухо к камню. Все мертво, ни малейшей дрожи. Щель в стене. Лайан заглянул внутрь. В конце зала висит золотой ковер. Зал совершенно пуст.
Лайан огляделся по сторонам. Ничего не видно. Он продолжал обходить зал.
Подошел еще к одному разбитому месту. Заглянул внутрь. Висит золотой ковер. И больше ничего, ни звука, ни движения.
Лайан продолжал обходить зал, заглядывая в приделы. Мертво, как пыль.
Теперь ему стала видна вся комната. Пустая, обнаженная, если не считать ковра.
Он вошел, ступая широкими мягкими шагами. Остановился посередине. Со всех сторон, кроме задней стены, лился свет. Не менее дюжины отверстий, через которые можно убежать, и — ни звука, кроме тупого биения его собственного сердца.
Он сделал два шага вперед. Теперь ковер находился почти рядом.
Он ступил вперед и быстро сорвал ковер со стены.
За ним стоял Чан Неминуемый.
Лайан закричал. Он неуклюже повернулся на парализованных ногах, словно они были из свинца. Но ноги, как во сне, отказывались повиноваться ему.
Чан соскочил со стены и приблизился. На его плечах висела черная накидка, к шелку которой были пришиты многочисленные глазные яблоки.
Лайан побежал со всех ног. Он прыгал, он парил. Его башмаки едва касались земли. Из зала, через площадь, в неразбериху разбитых статуй и упавших колонн. А за ним, как собака, бежал Чан.
Лайан пробежал вдоль большой стены и прыгнул в разбитый фонтан. За ним — Чан.
Лайан устремился в узкий проход, взобрался на груду мусора, на крышу, оттуда во двор. За ним — Чан.
Лайан пронесся по широкой улице, на которой росло несколько чахлых старых кипарисов, слыша за собой Чана. Он вбежал под арку, вытащил свой бронзовый обруч, надел на голову, опустил к ногам, переступил через него. Убежище. Он один в темном волшебном пространстве, исчезнув ото всех земных взглядов, от всего земного знания. Молчание, мертвое пространство…
Он почувствовал близкое движение, выдох. Рядом послышалось:
— Я Чан Неминуемый.
Лит сидела под лампой на своей кровати и плела коврик из лягушечьих шкур. Дверь закрыта, окна забраны ставнями. Снаружи в темноте лежал луг Тамбер.