Там Хрустальный Звон пробыл недолго, его поклонники только-только собрались в полярную экспедицию, когда шар мгновенно переместился туда, куда по доброй воле вообще-то никто бы не двинул: он завис на обычной своей высоте немного восточней Среднеколымска. Именно в это время ушлые газетчики заметили, что Хрустальный Звон не покидает пределов Российской империи. Что Звон и доказал очень скоро, переместившись к Туруханску, следом — смутил своим появлением рыбаков, ловивших пескарей (ничего другого по императорского закону там они ловить не имели права) в реке Медведице близ Царицына-Волгоградского, опять вернулся в Сибирь и зазвенел над рекой Бирюсой (кто-то даже расслышал в его звоне шлягер шестидесятых годов), рванул к Архангельску, потом — к Охотску на берегу одноименного моря, после чего неожиданно сызнова попал на первые полосы газет, ибо вернулся на изначальное место между Вяткой и Казанью, и вновь совершенно точно стал воспроизводить начальный маршрут, в котором даже не особо ученые люди насчитали девять точек зависания.
Очутившись в точке зависания, особенно в начальной, шар чуть сильней обычного вспыхивал и переливался, и в этот миг что-то похожее на звон слышала не только вся Россия, но — по слухам — и такие города, как Урга, Ашхабад, Вильна, Киев и Карасу-Базар в Крыму; кто-то (может быть, по самовнушению) слышал Хрустальный Звон и в Америке. Кто слышал Хрустальный Звон, тот немедленно проникался думами о России, начинал о ней чуть ли не тосковать — даже если сидел посреди России в собственном доме. Из Туруханска Звон был ясно виден и слышен в Мирном и в Остяковске-Вогульске, да и в Томске тоже, звон над Медведицей доносился до Ростова и Астрахани, здесь он был особенно силен, даже обитатели Челябинска что-то такое слышали, звон «изначальной точки» (между Казанью и Вяткой) слышен был и Москве, и Воронежу, и так далее, и так далее, и так далее. Питер считал своим звон архангельский. Россия уже привыкла к Хрустальному Звону и ничего, кроме моды на цифру «9», заметного в жизни России он не оставил — к Хрустальному Звону просто привыкли. Впрочем, всем, кто думал о Звоне или видел его, начинало казаться, что он находится во всех девяти точках его зависания, длившегося то чуть меньше трех суток, то чуть больше. Впрочем, «звонопоклонники», конечно, возникли не только в России, но и во всем мире. Ни над какой другой страной, кроме России, ничего подобного не висело.
Над Киммерией Звон не появлялся, никто его тут не слышал, а видели киммерийцы хрустальный шар лишь по телевидению. «Мало ли чего еще есть на белом свете! Глядишь, еще и не то удумают!» — решал рядовой киммериец, поглядев на изображение Звона — и возвращался к повседневным делам. Новость, принесенная Гендером в дом Подселенцева, была первой реакцией Киммерии на неслышный ей Звон.