— Ты единственный, кто мне нужен.
Лукан улыбнулся:
— У меня никогда не будет другой. Только ты. Будь моей, Габриэлла.
— Я твоя.
Он с трудом сглотнул и опустил глаза, словно в чем-то усомнился.
— Я имею в виду — навсегда. На меньшее я не соглашусь. Габриэлла, ты готова быть моей Подругой по Крови?
— Навечно, — прошептала Габриэлла, опускаясь на кровать и увлекая его за собой. — Я твоя, Лукан. Навсегда.
Они слились в поцелуе, а когда их губы разъединились, Лукан взял со столика тонкий золотой кинжал и поднес к лицу.
Габриэлла испугалась:
— Лукан?
Он посмотрел на нее серьезно и с нежностью.
— Ты дала мне свою кровь, чтобы залечить мои раны. Ты дала мне силы и защиту. Ты — все, что мне нужно, все, что я желал обрести в жизни.
Габриэлла никогда не слышала, чтобы Лукан говорил так торжественно. От переполнявших эмоций радужная оболочка его глаз пульсировала янтарным огнем.
— Габриэлла, окажи мне честь, прими мою кровь, и наши узы станут неразрывными.
— Согласна, — едва выдохнула Габриэлла.
Лукан наклонил голову и прикоснулся лезвием к нижней губе. Когда он отложил кинжал в сторону и повернулся к Габриэлле, его губы были окрашены кровью.
— Иди ко мне. Позволь мне любить тебя, — сказал он и прижался окровавленными губами к ее губам.
Ничто в мире не могло сравниться с поцелуем Лукана.
Он был слаще вина, опьянил мгновенно, наполнил живительной силой эликсира богов. Габриэлла почувствовала всю глубину его любви, ее словно изнутри озарило светом, будущее с Луканом казалось таким прекрасным. Счастье огнем вспыхнуло в ней, обожгло удовлетворенностью, которой она никогда раньше не знала.
Габриэлла желала его с той же силой, что и он.
Несравнимой ни с чем в прошлом.
Тихо застонав от страсти, Габриэлла обняла Лукана и, легонько толкнув, заставила его перекатиться на спину. В одно мгновение она сорвала с себя одежду и оседлала его.
Член Лукана был твердым и напряженным, завораживающая паутина рисунков на его теле переливалась от ярко-красного до темно-фиолетового. Они вспыхивали еще ярче под ее голодным взглядом. Габриэлла наклонилась, ее язык заскользил по зигзагам и завиткам от бедер к пупку, по мускулистой груди, плечам.
«Лукан мой».
Мысль — эгоистичная, примитивная, вдохновенная. Еще никогда Габриэлла так не хотела его. Она задыхалась, ощущала жгучую влагу между ног, тело вибрировало, желая почувствовать его внутри и двигаться не останавливаясь.
Господи, неужели именно это имела в виду Саванна, когда говорила, что кровная связь превращает секс в нечто незабываемое?
Габриэлла смотрела на Лукана с бесстыдным вожделением — поглотить его, поклоняться ему, как идолу, утолить наконец страсть, которая кипела внутри…