— Я плохо разбираюсь в этом. Но обещаю помочь. Как только представится та самая возможность.
Смаржевский положил руку ему на плечо. Даже в темноте (лампу он не зажег) Беркуту показалось, что майор сделал это так торжественно, словно хотел произнести клятву. Да и сам Андрей почувствовал, что в этом доме ему стало уютнее, а хозяин теперь казался понятливее и покладистее.
* * *
Для гостя у Смаржевского нашлись миска супа, кусок хлеба и кружка молока. Пока Беркут лакомился всем этим на небольшой, но со вкусом, в старинном стиле, обставленной кухне, майор сидел в низеньком кресле у входа и, казалось, дремал. Но как только под окном раздался какой-то подозрительный шорох, он мгновенно выхватил откуда-то из-под кресла (как оказалось, там у него был тайничок) пистолет и, погасив горевшую у него на уровне плеча свечу, метнулся к стене у окна.
Однако треск ветки больше не повторился. За окном было тихо. Смаржевский вернулся на место и снова зажег свое светило. Все это время Беркут невозмутимо продолжал есть холодный безвкусный суп. Он делал это не спеша, как человек, который невыносимо соскучился по нормальному столу и нормальной человеческой пище, и теперь наслаждался уже не столько насыщением желудка, сколько самой обстановкой, самим процессом цивилизованного потребления пищи.
— Может быть, с вами пришел еще кто-то? Вы не один? — спросил Смаржевский, положив пистолет себе на колени.
— В этот раз — один. У меня мало людей, майор. Группу придется создавать заново. — Только теперь он понял, почему Смаржевский занял именно это место: у двери, близ окна, но так, что выстрелом в окно достать его было невозможно. Все рассчитано. Не место для сидения, а хорошо избранная позиция.
— Мало, но все же группа существует? — недоверчиво переспросил Смаржевский. — Впрочем, Мазовецкий так и предполагал.
— Этих нескольких человек я привел из Польши.
— Откуда? Из Польши?!
— Из Польши, из Польши, пан майор. Вам трудно будет поверить, что, убегая из эшелона с пленными, я прошел почти половину вашей отчизны. Со мной в группе девушка, красавица полька. Впрочем, не будем о женщинах на ночь глядя.
— Значит, вы были в плену? И немцы не казнили вас?! Этого не может быть, пан Беркут. Какой эшелон? При чем здесь эшелон с пленными? Да гестапо попросту не выпустило бы вас из своих подвалов. Никогда бы не подумал, что вы наведались ко мне после «польского похода».
— Так уж случилось, майор. Расстреливали трижды, но… что-то в их машине не сработало. Кстати, не скажете ли, как погиб Залевский? Много воды утекло, но эта история не дает мне покоя. Как это могло произойти? Семья погибла, дом разрушен… По-моему, он знал толк в конспирации. Группа была надежной.