— Но ведь почему-то же Штубер уверен, что я могу вот так вот взять и заявиться в крепость… Кстати, много их там, этих самых «Рыцарей Черного леса»?
— Разве сосчитаешь? Видел с десяток. Но всех наверняка с полсотни. Меня привезли из гестапо. Думал, что там, под крепостной стеной, и расстреляют. Даже как-то душевно успокоился. Знаешь, смерть под крепостной стеной — это все же по-солдатски. А то ведь могли и повесить. Как паршивого конокрада.
— Смерть тоже должна быть человеческой, — согласился Беркут. — Кстати, какой из себя этот Штубер?
Лесич, как мог, описал ему внешность эсэсовца. И хотя описание это оказалось довольно скудным, лейтенант сразу же признал в нем того офицера, с которым судьба уже не раз сводила его в прошлом.
* * *
Несколько минут Андрей нервно прохаживался взад-вперед по лесной тропинке, размышляя над предложением Штубера. Он понимал, что эсэсовец опять попытается завербовать его. Только надежда на то, что удастся завербовать Беркута, могла заставить гауптштурмфюрера написать это письмо и освободить старика. Так что здесь все вроде бы прояснилось. Но Беркуту этого уже было недостаточно. Он хотел, наконец, понять, что за человек сам Штубер. Понять его взгляды, характер. И еще… Это какие же надо иметь полномочия, чтобы для такой незначительной операции, как передача письма, освободить из когтей гестапо человека, помогавшего партизанскому командиру! Может, действительно встретиться с ним и попытаться убедить, что воевать за бредовые идеи Гитлера уже не имеет никакого смысла? Или там же, во время встречи, пристрелить. Слишком уж затянулось это их знакомство. Слишком затянулось.
— Все. Похоронили, — подошел к нему Мазовецкий. — Водителя здесь или?…
— Пока не трогать, — перебил его Беркут.
— А что пишут нам офицеры СС? Приглашают на офицерскую вечеринку? Или сразу же предлагают должности в абвере?
— Ближе к офицерской вечеринке.
— Тогда тебе придется сменить мундир. На парадный.
— Тебе тоже. Мне милостиво разрешают взять с собой ординарца, роль которого мог бы исполнять хотя бы ты. Так что есть реальная возможность наведаться в расположение «Рыцарей Черного леса» — отряда особого назначения.
— Очередная зондеркоманда по борьбе с партизанами, — кивнул Мазовецкий. — Обожают громкие названия: «Викинг», «Мертвая голова»… Постой-постой, ты что?… Ты отважишься на этот визит?
— Почему бы и не отважиться? — резко спросил Беркут. — Почему гауптштурмфюрер, написавший это письмо, допускает такую возможность, а ты нет?
— Потому что гауптштурмфюрер рассчитывает на склонность господина Беркута к всевозможным военным авантюрам… — и, немного помолчав, добавил: — Однако учти, что рассчитывает он на это как на приманку. В данном случае твоя храбрость может оказаться слабостью, которая неминуемо погубит тебя.