– «Закурить найдётся?» - спросила маска хриплым голосом. Двое, что свалились в окоп вместе со мной, молчат, пришлось мне доставать отцовский «Беломор». «Ого!» - обрадовался хозяин окопа. – «Таких разок курнуть и помирать не страшно». Ткнул в деревянный муляж винтовки одного из нас, предлагает: «Сбегай к немцам, покажи, увидят твоё оружие – без боя удерут». А меня обнадёживает: «Ты дольше всех жить будешь: в тебя, шибздика, трудно попасть. Жрать есть?». У одного нашлись кусок сала и хлеб. Он взял грязными руками и, пачкая белое сало, всё слопал сам, похлопал по тощему животу и порадовался: «Покурил, поел всласть, теперь поспать чуток и можно умирать, а то боялся, что на том свете не куримши, не жрамши и не выспавшись придётся маяться. Шуметь будете – пристукну до боя». И затих, прислонившись головой к стенке окопа. И мы затихли в общей могиле, глядя на безразлично мерцающие холодные звёзды и мёртвенные лица друг друга, изредка освещаемые ракетами немцев, предупреждающими, что неминуемое скоро наступит. Может, закрепим договор? – предложил вдруг давний окопник, поводя носиком-индикатором, ещё больше закрасневшимся от предполагаемого внутреннего подогрева. – Есть хороший первач, чистый, - соблазнял Ангел, довольный полученными ни за что деньгами.
- Нет, - отказался от дармовой выпивки явно не русский гость. – Ты один живёшь?
- Баба есть, - ответил разочарованный гостеприимный хозяин, - но я велел ей не высовываться. Ну, как?
- Нет, - решительно отказался Владимир.
- Ну, нет – так нет, на него и суда нет. Тот бы солдат не отказался. Тем более что знал, что утром умирать придётся. И не ошибся, - Ангел жалобно всхлипнул, припоминая то утро. – Чуть-чуть развиднелось, как нас разбудил дальний шум моторов. Всё тело ныло от неудобного положения во сне, от сырости и холода, хотелось встать, размяться, но солдат зло цыкнул и, выглянув из окопа, сообщил: «Колонна танков и машин с немцами в обход леса по дороге идёт. Сейчас и нам достанется. Вчера им дня не хватило, сегодня доделают». Ещё раз выглянул, лицо сквозь маску побелело: «Два танка на нас идут, а за ними автоматчики». Тут раздался голос лейтенанта: «Приготовиться к отражению атаки. Стрелять только по команде». Солдат спрашивает у меня: «Патроны есть?». Вот, говорю, две обоймы. Он выругался, забрал одну и ко второму с тем же вопросом. А тот дрожащими губами мямлит, что потерял в лесу на привале. Солдат аж взвыл от ярости, сунул ему мою обойму и приказал приладить винтовки в щели между трупами и ждать команды. Выглянул и я наружу и сначала ничего, кроме травы и леса, не увидел. Осмелев, приподнял макушку чуть-чуть выше и сразу же присел, потому что дула обоих танков были направлены точно на меня. «Не дрейфь, шибздик», - смеётся солдат, – «больше одного раза не помрёшь». Успокоенный таким утешением, я снова высунулся и тогда разглядел тёмно-зелёные фигурки немцев, стреляющих от живота прерывистыми огненными струями. Только потом я увидел их страшные автоматы, из которых можно убить 100 раз прежде, чем выстрелишь из винтовки. Ты куришь?