— Не уверен, что мой бывший партнер полностью с вами бы согласился. У нас были разногласия, но он не из тех, кто позволяет собой командовать.
Подошел официант с чеком на подносе. Рой заплатил, и они вышли. Он слегка обнял ее за талию, когда они подходили к его машине. Стоял апрель, но тепло, которое было разлито в воздухе, когда они приехали в ресторан, исчезло.
— Я думал прогуляться по университетскому городку, но, кажется, стало слишком прохладно.
— Верно. А почему бы нам не поехать ко мне — выпьем чего-нибудь и еще немного поболтаем?
Еве показалось, что в ее голосе звучат просительные нотки. Конечно, ей хочется побыть еще немного с Роем, но, кроме того, не терпится показать ему, как можно отреставрировать внутри старый дом. Если Рой побывал уже в полуразрушенном поместье Брентов, он мог подумать, что его восстановление — безнадежное дело. Возможно, ей удастся убедить его в обратном.
Однако уже по дороге Ева стала сомневаться в том, что ее план осуществится. В конце концов, Рой — строитель, он возводит новые жилые и торговые комплексы, а не восстанавливает старые. Но пусть все же посмотрит, насколько элегантно могут выглядеть эти перестроенные дома.
Когда они подъехали к ее дому, Ева открыла дверь и провела его через холл, выложенный узорным паркетом, в гостиную. Это была просторная комната со стенами, выкрашенными в бледно-голубой цвет. В комнате стоял диван с темно-синей обивкой в стиле Томаса Чиппендейла — мебельного мастера 18 века. У камина с белой деревянной доской стояли два белых кресла с подушечками для головы. В дальнем конце комнаты два незанавешенных окна из свинцового стекла сверкали в свете настенных бра.
— У вас очень мило, — сказал Рой, оглядываясь вокруг.
— Спасибо. Когда я сюда переехала, это была развалина, — она показала на камин, — в стенах зияли огромные трещины и…
Он не дал ей закончить:
— Прекрасно себе представляю эту картину. Он был в таком же ужасном состоянии, как и дом Брентов, да?
— О да, — призналась она.
— И я тоже могу вернуть его в первоначальное состояние — я правильно понял?
Ева виновато улыбнулась:
— О, Господи! Я не хотела так на вас давить. Кажется, я слишком увлеклась агитацией в пользу поместья Брентов. Простите меня.
— Вы прощены, но при одном условии.
— Каком?
— Мы не будем больше сегодня говорить об архитектуре и строительстве. Мы будем говорить о нас.
— Договорились.
Он сел на диван, а она пошла на кухню за коньяком. Вернувшись, Ева подала ему бокал, а сама направилась к креслу, но он поймал ее за руку.
— Не хотите присесть рядом?