Это был несвоевременный вопрос, но он требовал ответа. Однажды она уже пыталась забыть разногласия между ними и предоставить сексу залечить все раны. Но она знала, что с помощью секса, каким бы всемогущим он ни казался, проблем не решить. На самом деле часто он даже невероятно усложнял их.
Губы Роя больше не касались ее губ, но он был так близко, что она чувствовала его теплое дыхание на своей щеке.
— Ева, я знаю, чего мы оба хотим, но в данных обстоятельствах…
Его слова окончательно отрезвили ее. Рой тоже понимал: бессмысленно поддаваться сиюминутному искушению, когда ничего конкретного между ними не решено. Подумать только, ведь они находятся в том самом доме, который она изо всех сил старалась спасти, а он хотел, в угоду своим амбициям, разрушить.
— Это ни к чему. — Он отодвинулся, а она торопливо застегнула пуговицы.
Рой сел на край кровати, пытаясь успокоиться.
— Это безумие. Каждый раз, когда мы оказываемся вместе, мы теряем голову.
— Прости, — прошептала она, — это моя вина.
И это было действительно так. Если бы она не расклеилась и не начала плакать, они, по всей видимости, спокойно вышли бы из комнаты. А попытки Роя успокоить ее обернулись нежностью, а потом и страстью.
— Мы оба виноваты, — сказал он, — не надо нам встречаться.
Ева не ответила. Они снова стали противниками, и их тяга друг к другу снова была принесена в жертву поместью Брентов. Мысли о старом доме вновь овладели ею, она поглядела на окружающие ее стены, от которых вскоре может остаться только гора мусора. Ева спустила ноги с другой стороны кровати и встала.
— Мне пора возвращаться домой.
Они медленно пошли вместе по коридору, ощупью находя дорогу. Никто из них не произнес ни слова, пока за ними не захлопнулась входная дверь, которую Рой закрыл на ключ.
Ева протянула ему ключ, который нашла под камнем.
— Простите, что я зашла в дом. Я не имела на это права.
Он не спорил. Они молча вышли по выложенной кирпичом дорожке на улицу, и он открыл дверцу своего «мерседеса».
— Я подвезу вас домой.
Это больше походило на команду, чем на вежливое приглашение.
— Спасибо, но я могу дойти пешком.
В его голосе послышалось раздражение:
— Сейчас ночь, может быть, у вас тут и очень спокойно, но я не хочу, чтобывы ходили одна.
Ева села в машину. Путь до ее дома был коротким, и никто из них не пытался заговорить. Когда они остановились возле ее дома, он повернулся к ней.
— Жаль, что все у нас так получается, Ева, но мне кажется, мы оба понимаем, что у нас нет будущего.
— Наверное, вы правы.
Она поразилась безразличию, с которым ей удалось произнести эти слова. На самом деле ей страшно хотелось схватить Роя за лацканы пиджака и обозвать упрямым глупцом. Интересно, удивился бы он? Неужели ему совершенно безразлично мнение людей, которые здесь живут? Неужели ему не приходит в голову, что он губит что-то прекрасное, что могло произойти между ними? Не стоят эти проклятые кондоминиумы таких жертв!