– Вчера мы тоже не завтракали, однако вам это не помешало утащить нас на задание без сборов и инструктажа. Кстати, ужина тоже пытались нас лишить, – заметила я. – Вы командор, но это моя палатка и я собираю ее, когда мне будет угодно.
– Мы же одна команда, – опешил Филипп.
– Конечно. Только вчера вы не особенно об этом вспоминали, – парировала я.
– Какая же ты после этого ведьма? – возмутился он.
– Единственная в своем роде.
Разгорался день. Над болотом стелился плотный туман. Видимость упала практически до нуля. Васька собирал палатку, не доверяя кропотливый процесс никому. Мы с Максом сунулись помогать, но котик отодвинул нас в сторону под смешным предлогом: мол, руки у нас не оттуда растут, и вручил в руки щетки, ведра и шампунь для животных с добавлением норкового масла для блеска шерсти.
– Что это? – вопросили мы, являя редкое единодушие.
– Волчка с Яшкой мыть. Или вы на грязных поедете?
Мы вздохнули и пошли драить животных. Яшка тихо млел, жмурясь, откровенно ловя кайф от процесса. Волчок превратил мытье в своего рода игру. Макс носился за волком со щеткой и честно пытался окатить зверя водой, тот весело прыгал и отряхивался прямо на Макса, парень получал хорошую порцию душа, и гонки возобновлялись, так что непонятно было, кто именно и кого моет. Из-за кустов появились остальные члены команды, ведущие в поводу удивительно грязных лошадей. Мрачные суровые выражения мужских лиц заставили меня напрячься. Предчувствие меня не обмануло.
– Это кто додумался сделать? – угрожающе поинтересовался командор, разворачивая свою лошадь боком.
Жеребец протестующе заржал, сетуя на грубое обращение. Если бы меня сначала протащили через пространственный переход, потом полдня тащили через болота по кочкам, а потом оставили грязную, замерзшую на забытом богом острове, где и поесть толком нечего, кроме мха и режущей губы осоки, я бы тоже сильно огорчалась по этому поводу. Яшка на болоте вырос, к тому же отличался поразительной всеядностью. Плюс получил ведро овса. А про болотную воду и говорить нечего. Приличная лошадь и пить не станет.
– Ну грязная лошадь, и что? Чего так расстраиваться-то? У нас есть щетки, шампунь и сколько угодно горячей воды. Вполне реально привести в порядок хоть табун, – заметила я, любуясь блестящим Яшкой.
Яшка не остался в долгу и нежно лизнул мою щеку раздвоенным языком.
– Извините, что прерываю вашу идиллию, но полюбуйтесь, как кто-то разукрасил моего коня, – дрожащим от гнева голосом сказал командор.
Грязный бок лошади в некоторых местах был отмыт дочиста и приобрел первоначальный соловый цвет. Кому понадобилось мыть лошадь местами? Когда схлынуло первое недоумение, чистые пятна перестали казаться хаотичными, а сложились в определенный порядок. Это же буквы! А буквы сложились в слова: «Помой меня, я вся чешуся!»