Мэгги напряглась и поспешно скользнула на сиденье. Машина резко рванулась с места, и не успевшую пристегнуться девушку отбросило на мускулистое тело Ричарда.
Мэгги вдохнула дразнящий лимонный аромат, в котором ощущалась свежесть, чистота, дыхание ветра. И невероятная чувственность.
Спокойно, не увлекайся! Рядом с ней безжалостный магнат, погубивший карьеру Сэма, подумала Мэгги, принуждая себя вспомнить, что скрывается под неотразимой и обаятельной внешностью.
– Мы не спешим, – бросил Ричард водителю, и тот послушно сбавил скорость. Какой фантастический голос! Низкий, проникновенный, с бархатными нотками. Он рождает в воображении долгие жаркие ночи, проведенные на сбившихся простынях. Будь на свете справедливость, Ричард обладал бы пронзительным скрипучим голосом, чтобы хоть как-то нейтрализовать другие физические достоинства. У него есть все! Кроме сострадания, напомнила себе Мэгги. И обыкновенной порядочности, иначе он не обошелся бы с Сэмом так постыдно. Просто отсутствие этих качеств не бросается в глаза с первого взгляда, в отличие от крепкого телосложения и красивых черт лица.
Вспомнив о голой груди Ричарда, Мэгги учащенно задышала.
Прекрати немедленно! – приказала она себе. У тебя есть цель, и, чтобы ее достичь, ты никогда не должна нырять к нему в постель.
С душераздирающим визгом тормозов таксист остановил машину перед музеем, и Мэгги поспешила выбраться наружу, чтобы поскорее избавиться от собственных мыслей и заодно от водителя, явно одержимого идеей самоубийства.
– Нью-йоркские таксисты верны себе, – заметил Ричард, присоединяясь к ней на ступеньках.
– К сожалению, – сухо откликнулась Мэгги.
Она вошла за ним в музей и собиралась достать кошелек, но Ричард уже платил за два билета.
Ну и пусть, решила Мэгги, не обеднеет.
Изучив план музея, он удивился:
– Здесь, оказывается, есть и исторические отделы. Например, рыцарские доспехи, шлемы, оружие…
– Естественно. Метрополитен – не обычный художественный музей, – сказала она с гордостью коренной жительницы Нью-Йорка.
– Не возражаете, если мы сначала взглянем на них?
– Конечно, нет. Какой период истории вас больше всего интересует?
– Средневековье. Когда я был ребенком, у меня была цель – совершить путешествие во времени и присоединиться к королю Артуру и его рыцарям. Позже я раз десять прочитал «Янки при дворе короля Артура» Марка Твена.
– Детей обычно привлекает средневековая жизнь.
– А вам она не нравится? – с любопытством спросил Ричард.
– А что в ней было хорошего? Медицина на уровне четок и заклинаний, еды мало, и вся она какая-то неудобоваримая; правосудие, когда оно существовало, выполняло прихоти местного властителя.