— Андрей скажет, — с невольной улыбкой откликнулся Дмитрий.
Владимир Андреевич загнул шестой палец.
— Кого еще звать будешь?
— Тестя позову Дмитрия Костянтиновича с родичами, считай еще три рати: Нижегородская, Городецкая и Суздальская.
— Это уже девять!
— Теперь подручных князей считай. Федор Романович Белозерский, да Андрей Федорович Стародубский, да Федор Можайский, да Роман Новосильский, ну и твой сосед Оболенский князь Семен Костянтинович.
— У меня два соседа. Брат Семена Иван Костянтинович в Тарусе княжит, от Серпухова рукой подать.
— И то верно, позовем и Тарусского князя. Слышно, он Михайлу Тверского не больно жалует.
— А кто его жалует? Вся Русь Тверского князя проклинает!
Владимир сказал это почти шепотом, но так сурово, что Дмитрий поднял голову. Владимир будто того и не заметил, начал считать:
— Белозерская рать… Стародубская… Всего шесть, а там мы девять насчитали, значит, всего пятнадцать. Владимира Пронского позвать надо, он Москве друг.
Дмитрий отрицательно мотнул головой.
— Нет, не надо его звать. Москве он друг, а Олегу Рязанскому недруг, а живет под рукой Олега. В таком деле Рязань задирать остережемся, оно, глядишь, и будет ладно. Олег Иванович, известно, муж хитроумный и, если его не задеть, будет сидеть смирно да поглядывать из Рязани, как мы Михайлу Александровича бить будем, хотя, конечно, Рязанскому князю больше по сердцу, кабы нас Тверь побила.
Дмитрий засмеялся, потом, согнав улыбку, сказал:
— Ты жену не вздумай за Ольгерда корить.
— Что ты, она чем виновата? — Владимир нахмурился. — Что тут поделаешь? Ольгерд Гедеминович дочь за меня выдал, а разбойничает по–прежнему. Видать, молодая жена княгиня Ульяна ему, старому, родной дочери дороже.
— Полно! Не потому он Михайлу Тверского поддерживает, что брат он Ульяне, а потому, что, сядь Михайло на великокняжеский стол, Ольгерд на всю Русь лапу наложит. Ну, а князю великому Литовскому Ольгерду Гедеминовичу я подарочек припас. Пока он с Мишкой Тверским шептался, я с князем Смоленским да с князем Дебрянским сговорился.
— Ужели Смоленск и Брянск придут к нам на помощь?
— Придут! Вот тебе и подручные Ольгерда. Как дело до дружбы с Москвой дошло, так и Ольгерд не страшен!
Владимир повторил:
— Не страшен! Да, выходит так! А глядишь — это уже семнадцать ратей.
— Придет и осьмнадцатая и драться будет люто.
— Чья рать?
— Новоторжская!
— Этих только позови — злы.
— Думаю, и Господин Великий Новгород придет.
Владимир вскочил, крикнул:
— Девятнадцать ратей на Тверь пойдут! Со всех сторон! Звездой! Знал, что делал дед наш Иван Калита, начиная Русь собирать! Ныне вся Русь под рукой Москвы!