— Отчасти, Питер, отчасти… А что нам еще остается? С тех пор как Морган-пират немного протрезвел и превратился в достопочтенного сэра Генри Моргана, вице-губернатора Ямайки, промысел грозит сойти на нет. Жизнь на Тортуге ненадежна, и к тому же я не очень-то люблю французов. Остается сорвать куш и убраться на покой — буду наблюдать чудесные закаты и понемногу подлечивать состоятельных дам Порт-Ройала.
— А при чем тут Форстер?
— Эта история с купцом пахнет деньгами. Не знаю, что он там затеял, но мой нос никогда еще не обманывал меня.
— Не хочешь отметить внезапное озарение свыше?..
Доктор Кид легко согласился.
Они сошли на берег и провели вечер и ночь в таверне.
Гостей развлекала пением худая девица с копной рыжих кудрей, волосы мотались по голым плечам.
Завывала она хрипловато, с непутевым шармом.
Баррет с изумлением опознал в новой певице проститутку Марту из притона матушки Джози.
— Эта проститутка переехала и сменила род заработка.
…Тайком покинули причал,
Густой туман стоял,
Тревожно колокол бренчал
У почерневших скал…
— Все течет, все изменяется, — философски заметил доктор Кид. — Эй, Марта!
— Чего тебе, проходимец? — недовольно спросила запыхавшаяся певица, отгоняя ладошкой табачный дым.
— Табак вредит моему чудесному голосу, — сипло и печально пояснила она.
— На вот, выпей стакан до дна, девочка. Это надо же додуматься?! Рыба решила сплясать. Марта вздумала петь для публики. Я хочу проверить твой пульс, красавица, уж не горячка ли поразила тебя!
— Пятьдесят реалов за проверку пульса, — не задумываясь отрезала Марта. Публика горланила и ждала.
Питер убрал лицо в тень, но Марта легко узнала его. Девица вздернула уголки губ и презрительно показала немного длинные, но правильные, не тронутые порчей зубы.
— Ах, красавчик… Я слышала, как тебя выкинули за борт «Синего цветка» и едва не утопили. Надеюсь, Грязная Марта еще дождется часа, когда капитана Питера вздернут на рее и дьявол утащит его душу в самое пекло…
Баррет и ухом не повел.
Певица встала с колен Ланцетника и вытерла рот после вина, но на нижней губе все равно оставалась узкая полоска цвета крови.
— Прощайте, висельники.
— До свидания, кошечка, — как ни в чем не бывало отозвался доктор Кид.
…Мы воду приняли на борт,
И в полдень плыли прочь,
Держали курс в спокойный порт,
Нас настигала ночь…
— Ты все еще в нее влюблен?
— В кого, в эту потаскуху?!
Кид пьяно засмеялся:
— О нет! Я имел в виду не Марту, а эту недотрогу Памелу Форстер.
— Неделей раньше я бы ответил «нет». А сейчас и сам не знаю.
— Она все еще хороша?
— Стала еще красивее.