Питер попытался подняться, но ноги больше не слушались его, попытался позвать охрану — в горле пересохло.
Лягушонок подтянул лапки и сделал осторожный прыжок. Потом другой. Жара измучила гада — инстинктом он искал прохлады. Рука оцепеневшего человека показалась холодной, но мешала смутная тревога — бурая лягушка убралась в угол и юркнула в незаметную щель, чтобы найти прибежище в другом месте…
Помощник сторожа Хуан пришел через полчаса Он с видимым недоумением рассматривал безнадежно мертвого Баррета.
— А мне говорили, что от воды на голову так быстро не умирают.
Его более опытный сотоварищ пожал плечами.
— Вчера пират был живехонек. Наказание ему не очень повредило. Впрочем, откуда мне знать? Случается, что у здоровых людей ослабевает сила жизни. Думаю, у него лопнул сосуд в мозгу, а может быть, накатила скоротечная лихорадка Море быстро разрушает человека — такие бродяги полжизни проводят на какой-нибудь посудине, болтаясь между водой и облаками, грабя и избивая честных людей. Смелый был головорез.
— Его бы повесили?
— Конечно. Впрочем, какая тебе разница? Чужая судьба это только чужая смерть. Комендант не велел везти тело до материка — сегодня заняты все каноэ. Зароем англичанина на крепостном кладбище.
Оцепеневший Баррет не мог даже поднять век, но отчетливо слышал каждое слово тюремщика.
— Собачья жизнь, — бросил раздосадованный помощник сторожа. — Я пошел сюда ради моей Эвы и пятерых ребятишек. Возись теперь с падалью.
Он ткнул мертвого ногой и ушел за лопатой. Грубо стучали подошвы его башмаков.
Безмолвное отчаяние охватило Баррета. Говорить он не мог. Парализованные мышцы на давали двигаться. Закрытые веки не позволяли видеть, сквозь багровую пленку он мог различать только пятна света и ощущать его тепло.
«Ланда не обманул и не предал меня. Я был в двух шагах от спасения. Но теперь меня зароют заживо. Кто мог предугадать, что комендант крепости разгонит все лодки?»
Испанцы вернулись и переговаривались совсем рядом.
— Нужен кузнец, снять с него цепь.
— Пусть покоится закованный. Лучше оставить все как есть.
— Ждать нельзя, на такой жаре тело быстро разлагается…
Баррета, словно мешок, бросили на носилки и поволокли вниз, потом вверх. Сторож с помощником Хуаном выбрали путь поудобнее для себя и покороче. Под открытым небом веяло теплом, ливень собирался опять, но еще не успел рухнуть на город, смешавшись с тропической жарой.
— Мне кажется, этот угол кладбища не освящен, пробормотал Хуан. — А впрочем, какая разница? Тут очень кстати имеется готовая очень хорошая яма.
— Швыряй его вниз, — приказал сторож. — И закопаем.