— Извините, если что не так.
Нариньо нервно отодвинул стакан — так, что плеснулось его содержимое и несколько бурых капель осталось на простых струганых досках стола.
— Пустой спор, сеньор Баррет. Я ухожу, спокойной ночи. Ваши вещи собраны, ваш друг спасен. Я дам вам в дорогу лекарства от лихорадки. Надеюсь, очень скоро мы расстанемся навсегда.
Баррет покинул галерею и окунулся в последний зной уходящего вечера. Голая черная собачка индейской породы ксоло возилась у его ног.
— Чертов поп умудрился-таки меня достать. Иногда и милосердие бывает обидным.
Он прошел через пустую площадь и, стараясь не глядеть на косые тени надгробий на маленьком кладбище, завернул в прохладный госпиталь. Врач-метис испуганно шарахнулся в сторону, пропуская стремительно шагающего англичанина.
— Не бойся, парень, я не собираюсь пинать тебя под зад…
Ланда неподвижно лежал на спине. Следы лихорадки почти исчезли с узкого лица, но задора у авантюриста явно поубавилось.
— Ты не заметил ничего тревожного, а, Питер Баррет?
— Ровным счетом ничего. Все спокойно, словно травяное пойло в моей любимой кружке.
— В Санта-Фе нет крепкой выпивки?
— Если тут и есть какое-то вино, то поп его спрятал. — Нас могут убить?
— Уверен, что не убьют. Но скорее всего выставят за ворота.
Де Ланда кивнул.
— Я почти здоров, только сила ушла, и желудок не принимает пищи. Ах, если бы не проклятая слабость и тошнота! Помни, Питер, впереди нас ждет не что-нибудь, а сокровища мертвой империи.
— Начинаю сомневаться, что удастся проделать обратный путь с изрядным грузом на спине. Кстати, здесь найдутся какие-нибудь дороги?
— Ненадежные — только по рекам. Пожалуй, в окрестностях Лос-Тустлас пройдут по тропам мулы.
— В деревне отыщется вьючный скот.
— Это так. Я слышу их рев на восходе и на закате.
— Отец Нариньо не даст нам ни одного животного.
Баррет молча ухмыльнулся.
Метис (который подслушивал по ту сторону двери) отшатнулся, распахнувшаяся под ударом сапога створка едва не ударила его в испуганное лицо.
— Простите, сеньор, я только хотел проведать больного, — быстро пробормотал лекарь по-испански.
— Проваливай отсюда, крыса.
— Я не знаю языка ingles.
— Pronto!
Франчо исчез, но англичанину не понравилось странное выражение его миндалевидных глаз.
— Зря ты так, — недовольно буркнул де Ланда. — Местные индейцы просты как дети и, так же как дети, обидчивы. Этот парень даже не индеец, он метис, а быть метисом намного хуже. У него солнце в крови от матери и гордость от отца-испанца.
— Мне что — заискивать перед каждым ублюдком смешанной крови, какой ни попадется по дороге?