Тут Никита Александрович замолчал и посмотрел на Машу. Она внимательно слушала его, но, как только он поднял на нее взгляд, отвернула лицо в смущении.
– Говорите же! – потребовал он. – Вы должны мне хоть что-нибудь сказать!
Маша вздрогнула и, опустив голову еще ниже, сказала:
– Мне трудно говорить… – При этих словах она набралась решимости и взглянула князю прямо в лицо. – Да, вы правы, я любила.
– И любите, должно быть, и теперь, – пробормотал он.
Она потупила взгляд.
– Никита Александрович… Князь… Легко было бы мне любить в благополучии… Но при тех обстоятельствах, что сложились… Как я могла отказать в своих чувствах, когда все складывалось против нас? Как могла отказаться бежать? Это было бы бесчестьем…
«Так вот оно что! – неожиданно подумал он. – Она считала для себя бесчестьем отказаться от любви в невзгодах, в трудностях! Идти до конца, однажды изъяснив чувства, обещав однажды… Какое благородство! – восхитился князь. – Но какой обман с его стороны!»
– Я виновата перед вами, перед папенькой, но…
Тут Маша запнулась, не в силах говорить долее.
– Я должна теперь…
– Бедное, несчастное благородное создание, – прошептал он.
Маша подняла на него изумленный взгляд.
– О чем вы?
– Нет, нет! – воскликнул он. – Продолжайте!
– Я теперь скажу то, что вас обидит, – сказала она вновь. – Вы убили Алексея Ивановича…
Он изумленно посмотрел на девушку.
– Убийство – это страшно. Слишком страшно! Я не осуждаю вас, о нет, но…
– И все же вы любите его. И страдаете.
– Да… нет… – Маша опустила лицо в ладони. – Я не знаю! – в отчаянии воскликнула она. – Он теперь мертв!
– Он жив, – мрачно сказал князь. – Он был лишь ранен, и рана его была несерьезной. Он будет жить, пусть это вас утешит!
– Жив! – В лице ее отразились изумление и радость одновременно.
«Жив! – пронеслось у нее в голове. – И ни она, ни князь не повинны в чужой смерти! Какое счастье!»
– Вы так рады, – с недоверием произнес Никита.
Он теперь вдруг понял, что потерял ее. Он должен теперь уйти. Уйти! Что еще он мог сделать? Уйти и промолчать… Но благородство его было не безгранично. Нет! Он уйдет, но все расскажет ей!
– Так знайте же, какого негодяя вы любили, – вдруг твердо сказал князь. – Я не могу уйти благородно и молча, я не так высок духом. Он жив, но лучше бы он умер, поверьте.
Маша возмущенно посмотрела на него:
– Перестаньте… – начала она было.
– Ну уж нет! Позвольте я договорю!… Вы думаете, Лович любил вас? Ничуть не бывало. Вы были лишь развлечением, одним из многих.
– Но мы хотели обвенчаться!
– Обвенчаться? Вы просто не знаете, что этот негодяй уготовил вам!