— Собиралась принять душ. Это разные вещи.
— Это она так говорит. Я всегда не доверял ей.
И тогда довольно взволнованно он рассказал Дину о странной прогулке Дэлтонов к дровяному сараю в четверг ночью и об анонимном письме.
— Вот вам и мотив убийства, — сказал он удовлетворенно. — Они с Дэлтоном собирались бежать, и, конечно, им нужны были деньги. Эмили, возможно, знала об этом или подозревала, и ее пришлось убрать с дороги. Это также объясняет топор. Она могла принести его из сарая в любое время, и никто не заметил бы.
— Вот именно, — заметил Герберт. — Это как раз одна из причин, почему я уверен, что она не делала этого. Понимаете, топор был принесен в дом совсем другим способом, инспектор. Он был привязан к шпагату и поднят в дом через окно. Я не буду сейчас объяснять вам, что это было так, но вы можете мне верить.
— Да вы что?
— И прежде чем здесь кто-то будет еще делать уборку, — добавил Герберт, — нужно посмотреть, есть ли отпечатки пальцев на этом звонке у кровати, и сравнить их с отпечатками на комоде. Думаю, это будут одни и те же отпечатки.
— И это вы, конечно, тоже знаете!
— Могу только догадываться. И думаю, что те и другие будут отпечатками пальцев миссис Ланкастер.
В это время Джордж Тэлбот тихонько постучал в дверь, и оба мужчины незаметно спустились по задней лестнице, в то время как медсестра поднималась по парадной.
Инспектор был в замешательстве и чувствовал себя не в своей тарелке. На кухне они молча выпили кофе. Потом инспектор задал Дину несколько вопросов:
— А какое отношение ко всему этому имеет клетка для птички? Зачем было бить по голове Луизу Холл из соседнего дома? И как это было сделано? У дома Дэлтона стояли два полицейских. Они никого не видели и ничего не слышали, пока она не закричала. Все это очень странно, Дин.
— Не так уж и странно. Представьте себе человека, который знаком со всеми уголками этого поселка, со всеми домами. А это может быть любой житель Полумесяца. Такому человеку довольно просто все это сделать.
— Но дом Холлов был заперт. Это утверждает мать Луизы. Она сама запирала двери и окна.
— Но не на всю ночь. Дверь на кухню была открыта в течение часа поздно вечером.
Тут инспектор уронил свою чашку.
— А откуда вам это известно?
— Я видел, как Лу Холл открывала ее. — И хотя он все объяснил, инспектор продолжал смотреть на него злыми глазами.
— Черт возьми, Дин, — сказал он наконец, — мне кажется, что вы и есть этот преступник!
Было четыре утра, когда он наконец уехал в своей полицейской машине, которая вместе с водителем в полицейской форме ждала его все это время. А без четверти пять посторонний, но заинтересованный наблюдатель, если бы такой имелся, мог бы видеть высокого мужчину в черных брюках, темном свитере и туфлях на резиновой подошве, сидевшего в это раннее августовское утро у кучки пепла на ничейной земле и тщательно ее разбиравшего.