К шести часам он закончил свою работу. На ничейной земле никого не было, кроме оперативника у дома Дэлтонов, который наблюдал за ним с огромным интересом. Высокий мужчина встал, положил в карман брюк старый конверт и, держа что-то очень осторожно в руке, направился бесшумными шагами к дому Веллингтонов.
Там он разбудил спавшего дворецкого, который впустил его, и направился в туалет первого этажа.
— У вас много горячей воды?
— Думаю, достаточно, сэр. Вода у нас нагревается автоматически.
— Прекрасно. Тогда мне нужно решето, если оно у вас есть, и… Как вас зовут?
— Джон, сэр.
— Мне нужно два куска стекла, Джон. Оконного стекла. Можно это найти?
Нужно сказать, что Джон, потому ли, что был хорошим дворецким, или потому, что был предупрежден заранее, не моргнул глазом.
— Я в этом доме недавно, сэр. Но можно разбить стекло в подвальном окне.
— Можно. И это нужно сделать как можно скорее.
Он ушел, незаметно взглянув на то, что лежало на ладони у Дина. Через пять минут вернулся с ситом и двумя кусками стекла.
— Кусочки получились неровными, — извинился он.
— Прекрасно. Нельзя разбить окно на ровные кусочки, Джон. А потом, мне все равно, как они выглядят.
Он очень аккуратно положил в сито маленький кусочек обгоревшей толстой бумаги, искореженный и черный. После этого включил горячую воду и стал держать сито на пару. Он так долго держал сито, что дворецкий предложил ему свои услуги, думая, что он устал. Но Дин отрицательно покачал головой.
— Подержите лучше один кусочек стекла. Скоро я буду готов.
И Джон держал этот кусочек, как держал бы поднос для визитных карточек у входа в дом. Эти действия Дина и случай с клеткой — вот пара событий, несколько оживляющих наше страшное дело. Представьте себе двух мужчин в туалете: один грязный и в измазанной одежде, другой в старом халате, оба окутанные паром. Один держит в руках сито, а другой — кусок оконного стекла.
— Как вы думаете, что это такое, Джон?
— Возможно, в лаборатории установят, что это такое, сэр.
Герберт Дин быстро взглянул на него, но лицо Джона выглядело невозмутимым.
— Из полиции? — спросил Дин спокойно.
— Да. Инспектор устроил меня на это место, мистер Дин. Я был бы вам благодарен, если бы вы никому об этом не говорили. Эта работа помогает мне многое узнать о том, что здесь творится.
— Хорошо. Я готов.
Приняв ванну, побрившись и позавтракав, Дин довольно рано появился в лаборатории с куском толстой обгоревшей бумаги, на одном углу которой сохранилась позолота, аккуратно лежавшим между двумя стеклами, а также с конвертом, в котором находилось восемь обесцвеченных пуговиц, на каждой из которых был изображен маленький автомобиль. Кроме того, он принес стебелек цветка или какого-то другого растения длиной в один дюйм.