Когда «чемоданы» уже почти подобрались к нам, я взял козявку за руку и тихонько потащил вперед, туда, где уже лежали раздетые догола трупы. Я до этого вообще никогда трупов не видел — жуть неприятное зрелище, какие-то они не такие. Тут самое главное, я понял, было угадать так, чтоб незаметно проползти границу между голыми и еще одетыми. Мишняки, когда раздевали труп, они скидывали его потом на пол, чтоб не мешал раздевать других, и вот в этот момент, когда голый труп на пол скидывают, я должен был мимо него проползти вперед, чтоб он меня заслонил, иначе точно бы засекли.
Козявка мешала будто нарочно — и ныла, правда тихонько, и пищать пыталась, и замирала, когда надо было ползти, и, наоборот, вдруг такая прыть в ней появлялась, что вперед меня уползала, а один раз даже головой стукнулась об лавку, да так громко, я уж подумал, что всё, пропали. Кое-как все-таки пронесло, и мы пролезли мимо Мишняков как раз тогда, когда они скидывали труп на пол. Трупов голых было жуть много, все уже холодные, когда только успели, и ничего из-за них не было видно. Но это и хорошо, потому что и бандиты засечь нас с козявкой тоже не могли.
Потом Молодой сказал:
— Смотри-ка ты, знакомая барышня, я ее сегодня уже видал. Ишь какая! О, гляди! И не подумал бы никогда, что такое прячется под ее одежонкой паршивенькой. Не, ты погляди, ну хоть прямо сейчас в журнал. Только с ней малец еще был, где он?
Ему сказали, что мальцов в вагоне всего ничего, может быть, вон тот?
— Нет, — сказал Молодой. — Это не он. Тот был белобрысый такой, тощий гаденыш, а этот жирненький, да и по возрасту не подходит. Тот хмыренок щуплый был, совсем доходяга. Где-то он здесь, не могла же она без него уехать. Надо искать.
— А чего это не могла? — сказал кто-то из «чемоданов». — Очень даже могла. Иной бабе ребенка бросить — что клопа раздавить. Чего это она не могла?
— Да не верится как-то, — раздумчиво ответил Молодой тому «чемодану». — Не по-людски это, сына маленького бросать. Хотя…
Нас спасло то, что искать меня и переворачивать для этого кучу трупов никому не хотелось, да их и время поджимало, спешили они куда-то. Договорились на том, что я наверняка помер с остальными вместе, а потом меня в спешке случайно либо под лавку затолкали, либо под другими трупами прикопали и не заметили, я ж маленький по размеру, а одежонка моя наверняка слова доброго не стоит, да и ценного товара при мне никак не могло быть, так что нечего и искать. Молодой сначала ни в какую, а потом согласился, потому что времени у них оставалось совсем немного, он так сказал. Он сказал: