— Спрашиваешь, — Молодой ему отвечает. — Целое представление нарисовал, будто они товар не поделили, да и перебили друг друга. Одного так положил, другого так, оружие в руках, у кого пушки, у кого световухи, рядом шмоток навалил, да и из товара набросано — все как надо. Такую картинку обставил, аж смешно стало. Я потом дрезинку вызвал, товар на ней отвез куда договаривались, выждал сколько надо, потом сразу к тебе. Все.
— Эх, световух, может, и не надо было. Как бы по световухам на нас не вышли. Смешлив ты, да не сметлив.
— Сам же велел.
— Сам велел, сам и засомневался.
— А чего там сомневаться? Никто ничего и не увидит, разве с самолетов сфотографируют. Завтра взрывы, а под взрывами какое расследование?
— Это так, это так, — сказал старший. — Но все равно мусор. Нехорошо. Больше нигде не намусорил?
— Да вроде нигде. Мишняки, сам знаешь, ничего никому не скажут, если только что на Страшном суде показания давать станут, а больше… А, да, вспомнил! Мы же там и дамочку ту убрали, которая на перроне.
— Ну, помнишь, на перроне, позавчера, мы еще мужика ее положили. В натуральном виде такая красотка оказалась, я-тте дам! Даже и не подумаешь.
— Дамочка, — говорит старший. — Это хорошо. Паренька ее тоже положили?
— Да наверняка!
— Что?! Ты что, не знаешь, положили или не положили?
— Да что ты волнуешься? Если он в том вагоне был, то положили без вопросов, просто где-нибудь под трупами затерялся. А если не был, то и тоже вопросов нет.
— То есть ты его не нашел, — говорит старший. — Что ж не искал?
— Так времени не было, сам знаешь.
— Знаю, — сказал старший. — Так, короче. Сейчас давай отольем, что-то я… потом аппаратик пойдем вытаскивать.
— Аппаратик-аппаратик, — задурачился, запел Молодой. — А вот я сейчас свой аппаратик вытащу!
И подходит прямо к тем кустам, где мы с козявкой попрятались. Козявка задохнулась, дышать перестала, чувствую, сейчас заорет. Я ей изо всех сил рот зажал, чтоб не заорала, она подергалась-подергалась и вдруг обмякла. И не дышит вроде, только Молодой рядом журчит.
Все, думаю, удавил я козявку, и так мне что-то нехорошо стало, что я и про комиссаров этих забыл, или кто они там.
А они стоят, журчат. Потом старший говорит:
— Да, нехорошо вышло. Намусорил ты. Особенно со световухами. Теоретически они вполне могут на тебя выйти.
Молодой до того обиделся, что даже журчать перестал.
— Световухи — твоя проблема! Это ты приказал со световухами, я, что ли?
— Моя проблема, мне ее и решать. Так, короче!
— Эй, ты что? — испугался вдруг Молодой. — Ты чего это? Не… не надо! Да я тебе сей…