Директор спросил у Таня, согласен ли он. Тот немедленно кивнул. С некоторыми людьми не торгуются.
Обрадованный суммой, директор тем не менее постарался не показать виду.
— Он согласился заплатить нам комиссионные, — осторожно намекнул он Призраку. — Быть может, сэр, если вас это не очень затруднит…
— Да, я сам дам вам ваш процент. Естественно, если сведения окажутся точными. Какова ваша доля?
— Тридцать процентов.
— Болваны, — презрительно бросил Призрак. — Вас ограбили. На вашем месте я бы меньше чем на шестьдесят пять процентов не согласился.
Вспыхнув, директор начал было оправдываться, но Призрак грубо оборвал его.
— Пришли его ко мне завтра в половине девятого утра. Ты знаешь куда.
Он оборвал разговор.
Директор передал Таню условия, и они пожали друг другу руки.
Согласно порядку, установленному Конфуцием, дружба находится на низшем уровне — после отношений повелителя и подданного, отца и сына, мужа и жены и старшего брата с младшим братом. И все же директору показалось, что стоящий перед ним человек совершил очень гнусный поступок.
Неважно. Когда Тань попадет в ад, ему придется расплачиваться за все свои деяния. А что касается директора и его помощников — что ж, тридцать тысяч долларов за один час — это очень неплохо.
С трясущимися руками, задыхаясь, Сэм Чанг вышел из конторы Ассоциации рабочих Восточного Бродвея. Ему пришлось пройти три квартала, прежде чем он нашел бар, большую редкость для Чайнатауна. Усевшись на колченогий табурет, он заказал пиво. Залпом выпив бутылку из горлышка, Чанг заказал вторую.
Он был удивлен — нет, поражен тем, с какой легкостью трое руководителей землячества поверили в то, что он Джозеф Тань, и сказали ему, где он сможет завтра встретиться с Призраком.
Сэм Чанг внутренне ликовал. Какая жуткая мысль — по сути, он торговался с этими людьми насчет того, за сколько продаст свою семью.
Всего несколько часов назад Чанг сидел в своей темной квартире в Бруклине и думал: «Значит, вот какой суждено быть нашей жизни. Мрак и страх…»
Его отец прищурился.
— Что ты собираешься делать? — спросил старик.
— Призрак нас ищет.
— Да.
— Он не ждет, что мы начнем искать его.
Чжан Цзици долго смотрел на сына; затем его взгляд скользнул по табличке с фамилией на импровизированном алтаре. Чжан… лучник.
— И что ты сделаешь, если его найдешь?
— Убью его.
— А почему ты не хочешь обратиться в полицию?
Сэм Чанг горько усмехнулся.
— Ты доверяешь здешней полиции больше, чем нашей, китайской?
— Нет, — согласился отец.
— Я его убью, — повторил Чанг.
Он еще ни разу не смел ослушаться отца, но сейчас ему стало страшно. А что если старик запретит ему осуществить то, на что он уже настроился?