– Правда?
– Правда.
Они немного помолчали, глядя на неподвижное озеро, а Холлоранн думал. Когда он снова посмотрел на Дэнни, то увидел, что в глазах у малыша стоят слезы. Приобняв его, он спросил:
– Что такое?
– Ничего, – прошептал Дэнни.
– Скучаешь по папке, так?
Дэнни кивнул.
– Ты всегда понимаешь.
Из уголка правого глаза выскользнула слезинка, она медленно покатилась вниз по щеке.
– У нас с тобой секретов быть не может, – согласился Холлоранн. – Вот оно как.
Не сводя глаз с удочки, Дэнни сказал:
– Иногда хочется, чтоб все случилось со мной. Это я виноват. Во всем виноват я.
Холлоранн сказал:
– Тебе неохота говорить про это, когда мамка рядом, да?
– Нет. Она хочет забыть, что это вообще случилось. Я тоже, но…
– Но не можешь.
– Нет.
– Тебе надо поплакать?
Мальчик попытался ответить, но слова потонули во всхлипе. Он припал головой к плечу Холлоранна и заплакал; слезы градом катились по лицу. Холлоранн молча обнимал его. Он знал, мальчику еще не раз нужно будет выплакаться, и Дэнни повезло – он пока так мал, что ему это удается. Те же слезы, что лечат, еще обжигают и бичуют.
Когда мальчик немного успокоился, Холлоранн сказал:
– Ты с этим совладаешь. Сейчас-то ты так не думаешь, но ты справишься. У тебя си…
– Не хочу! – задохнулся Дэнни, голос еще был хриплым от слез. – Не хочу, чтоб оно у меня было!
– Но оно есть, – спокойно сказал Холлоранн. – Хорошо это или плохо, есть. Тебя не спрашивают, малыш. Но худшее позади. Сияние может пригодиться, чтоб поговорить со мной. Ежели начнется черная полоса, позови – и я тут как тут.
– Даже если я буду в Мэриленде?
– Даже там.
Они притихли, наблюдая, как поплавок Дэнни относит на тридцать футов от края пристани. Потом Дэнни еле слышно выговорил:
– Будешь со мной дружить?
– Пока буду тебе нужен.
Мальчик крепко обнял его, и Холлоранн сжал его в ответ.
– Дэнни. Послушай-ка меня. Что я тебе сейчас скажу – скажу один-единственный раз, больше никогда ты этого не услышишь. Кой-какие вещи не стоит говорить ни одному шестилетке на свете; только вот то, что должно быть да то, что есть на самом деле, не шибко совпадает. Жизнь – штука жесткая, Дэнни, ей на нас плевать. Не то, чтоб она ненавидела нас… нет, но и любить нас она тоже не любит. В жизни случаются страшные вещи, и объяснить их никто не может. Хорошие люди умирают страшной мучительной смертью и остаются их родные, которые любят их, остаются одни-одинешеньки. Иногда кажется, будто только плохие люди как сыр в масле катаются и болячка к ним не пристает. Жизнь тебя не любит – зато любит мамочка… и я тоже. Ты убиваешься по отцу. Вот как почувствуешь, что должен по нему поплакать – лезь в шкаф или под одеяло и реви, пока все не выревешь. Вот как должен поступать хороший сын. Только научись управляться с этим. Вот твоя работа в нашем жестком мире: сохранять живой свою любовь и следить, чтоб держаться, что бы ни случилось. Соберись, прикинься, что все в порядке – и так держать!