Прежде чем Ева смогла произнести хотя бы еще словечко, кто-то крепко взял ее под руку. Она обернулась и увидела скорбную физиономию Рокмена.
– Лейтенант Даллас, сенатор и его семья благодарят вас за сострадание и присутствие на панихиде. – Он настойчиво повлек ее в сторону. – Надеюсь, вы понимаете, что при столь печальных обстоятельствах, у могилы, родителям Шерон будет трудно разговаривать с полицейским, расследующим убийство их дочери.
Ева позволила ему отвести себя на пять футов, после чего решительно высвободила руку.
– Отдаю вам должное, Рокмен. Вы избрали очень дипломатичный способ предложить мне проваливать подобру-поздорову.
– Вовсе нет! – На его лице сохранялась учтивая улыбка. – Просто это не очень подходящий момент, да и место тоже. Но вы можете рассчитывать на наше всестороннее сотрудничество, лейтенант. Если пожелаете побеседовать с семьей сенатора, я буду счастлив устроить вам встречу.
– Я сама устраиваю свои встречи и сама подбираю для них время и место! – Еву раздражала его безмятежная улыбка, и она постаралась испортить ему настроение. – Давайте начнем с вас, Рокмен. Как насчет алиби на интересующую нас ночь?
Улыбка действительно померкла, и Ева с удовлетворением отметила это. Впрочем, Рокмен быстро собрался с мыслями.
– Не люблю слово «алиби».
– Я тоже, – теперь улыбалась она. – Потому что мое любимое занятие – разрушать чужие алиби. Вы не ответили на мой вопрос, Рокмен.
– Ночь, когда убили Шерон, я провел в Вашингтоне. Мы с сенатором работали допоздна над законопроектом, который он намерен внести в следующем месяце.
– Но ничего не стоит наведаться из Вашингтона в Нью-Йорк, не так ли?
– Действительно, проще некуда. И все же в ту ночь я не ездил в Нью-Йорк. Мы проработали почти до полуночи, потом я лег спать в доме у сенатора, в комнате для гостей. В семь утра мы вместе позавтракали. Шерон согласно вашему рапорту была убита в два часа ночи. Согласитесь, времени у меня было бы маловато.
– Маловато – еще не значит «совсем не было».
Ева сказала это, только чтобы его позлить.
В материалах, переданных Деблассу, не фигурировало информации о препарированных записях охранной системы. Рокмен не мог знать, что убийца явился в «Горэм» до полуночи. Кроме того, он не стал бы прикрываться дедом жертвы, будь его алиби ложным. Раз он работал в Вашингтоне до полуночи, значит, на него как на подозреваемого можно было не рассчитывать.
Потом Ева снова увидела Рорка и стала с любопытством наблюдать, как он шепчет что-то на ухо Элизабет Барристер, упавшей ему на грудь. Сцена не слишком походила на традиционное для похорон общение между чужими людьми.