Так, надо принять стратегически правильную позу: втянуть живот и скрестить руки на груди.
— Не могу найти пробку, — говорит Элис.
Оставляя на полу капли, я встаю рядом и тоже пялюсь на щиток. Слишком темно, и разглядеть, на каком предохранителе маленький оранжевый индикатор торчит, а не утоплен, практически невозможно. Я провожу ладонью по всем, пытаясь искать на ощупь.
— Вот она! — Я нажимаю на оранжевую кнопочку, загорается свет, и в тот же миг с меня сваливается полотенце. — Ой, прости.
Я сгибаюсь пополам, чтобы подобрать полотенце и одновременно прикрыться. Элис, улыбаясь, следит за моими манипуляциями с полотенцем.
— Ничего нового я не увидела. — Лукаво фыркнув, Элис направляется к лестнице. И этот смешок, это редкое для Элис легкое, лучезарное настроение окончательно убедили меня в том, что я — единственный из братьев Фоксманов, кому этой ночью ничего не перепало.
10:00
— Было субботнее утро, — говорит Венди. — Тебя, мамочка, вообще дома не было, ты уехала на гастроли, с лекциями про книжку. Папа был на крыше, прибивал там желоба для стока дождевой воды или еще что-то в этом роде. Шуму он устроил много, поэтому я отправилась в подвал смотреть телевизор. Как сейчас помню — смотрела я «Брейди Банч», серию, где они уезжают на Гавайи.
— Помню-помню эту серию, — подхватывает Филипп. — В ней Алиса повредила спину на уроке гавайских танцев, а все из-за амулета Питера, который приносил неудачи.
— Все правильно, — отвечает Венди, — но сериал к моему рассказу отношения не имеет.
— А я еще помню, как радовался, что они взяли Алису с собой в отпуск, — не унимается Филипп. — Она же просто домработница. И нигде дальше кухни до этого не бывала.
— Филипп помнит все фильмы и шоу, которые видел в жизни, — гордо поясняет Трейси. Как будто мы без нее не знаем.
— Только за это деньги не платят, — откликается Венди.
Трейси явно обижена, а Филипп ржет. У них с Венди долгая история подобных перебранок, поэтому такой текст даже оскорблением не считается.
Трейси и Элис сидят на диване, Линда — в кресле, подняв ноги на один из складных белых пластиковых стульев. Барри на заднем дворе читает «Уоллстрит джорнэл», а мальчишки бегают вокруг. Остальные члены семьи уже уселись на эти чертовы стульчики. Мы морально готовимся провести на них целый день, до полного затекания и онемения задницы, пялясь гостям в самое что ни на есть причинное место. В ожидании посетителей мама попросила нас вспомнить какие-то личные эпизоды, связанные с папой, и теперь записывает наши рассказы в большой коричневый блокнот.