— Боже мой, — не удержалась я. — Она действительно поимела вас.
Тогда оба вампира уставились на меня.
— Но она хочет тебя, некромант, — они говорили в унисон. Запах жасмина был повсюду и запах дождя, пролившегося на землю тысячи лет назад. Это был запах Матери Всей Тьмы. Марми Нуар не умерла, она была во всех них.
Они посмотрели на меня и сказали, словно эхо:
— Любовник Смерти кормился бы твоим страхом, некромант. Но эти два тела не могут, а жаль. Мы хотели бы насладиться вкусом того, насколько сильно ты нас боишься.
— Ты контролируешь Падму и Белль более полно, чем остальных?
— Они самые молодые в Совете, наиболее далекие от меня во времени, — ответили оба.
— И не такие мощные, как остальные, — вставил Жан-Клод.
— Он ненавидит тебя за то, что ты уничтожила его сына, это открыло его мне. Она хочет тебя, ее гнев и сожаление открыли ее мне. Любовник Смерти ничего не чувствует к тебе, кроме того, что твоя смерть будет мудрым решением. Но он жаждет убийств и смертей, чтобы напитаться, а этот новый, более современный Совет сдерживает его. Я обещала ему смерть, смерть, какой он не видел много веков, если он будет моей лошадкой. Дракон ничего не испытывает по отношению к вам, кроме любопытства. Странник знает, что происходит, и он прячется от меня. У него одно тело, и если его уничтожить, его не станет, но моя душа заполняет многие тела сейчас. Вам придется убить их всех, чтобы уничтожить меня.
— Разделенная душа, — сказал Жан-Клод.
— Да, — согласилась она, — и даже смерть всего Совета не уничтожит меня полностью. Они посмотрели на меня и произнесли: — Спасибо тебе за убийство Отца Дня, он был единственным, кто мог противостоять мне.
— Я делала это не для того, чтобы помочь тебе, — бросила я.
— Но это помогло мне, Анита, гораздо больше, чем ты когда-либо сможешь понять.
— Ты поглотила его силу, когда он умер, — предположила я.
Оба вампира кивнули.
— Белль Морт, — позвал Жан-Клод: — Ты должна бороться с ней.
— Она не может, — ответили вампиры в один голос.
Я почувствовала, как Жан-Клод открыл ардер и вонзил его в Белль Морт. Голова Белль запрокинулась, спина согнулась, а когда она подняла глаза, они были ее человеческого карего цвета.
— Она не понимает ардер, но она понимает похоть, Жан-Клод.
Затем глаза Белль наполнились силой, более темной, чем ее собственная. Ее глаза стали подобны морю под ночным небом, и я видела эти глаза раньше, но не у Матери. Белль и Падма проговорили в унисон.
— Мы давно знаем вожделение, Анита. Помнишь, что мы сделали в Лас-Вегасе с вертиграми? Я могу поднять ардер и утопить вас всех в нем на несколько часов, пока не взойдет солнце, и моя сила будет расти с каждым щелчком стрелки часов.