— Я запрещаю тебе обращаться ко мне как к вещи. У меня есть имя, и откликаться я буду только на него. Меня зовут — Алекс запомни это.
Этот непререкаемый тон, холодный решительный взгляд сбили Фрэнка с толка. Никаких следов вчерашнего отчаянья и слез. Он отошел от ее кровати и начал убирать свои вещи. Алекс вскочила с кровати и заправила ее. Затем гордо удалилась в ванную, не спросив у него разрешения. Фрэнк оторопел с подушкой в руках. "Стоит проглотить хоть одно слово или уступить, как эти женщины садятся на голову" — он бросил подушку, подошел к двери и сначала слегка постучал, затем стал барабанить изо всей силы, подумывая о том, что бы снести эту дверь вообще. Дверь открылась минут через пять так неожиданно, что он чуть не потерял равновесие и столкнулся нос к носу с Алекс.
— Я сказал, что когда ты хочешь пользоваться ванной ты должна спрашивать у меня разрешение. Почему я не слышал такого вопроса?
Алекс смерила его уничтожающим взглядом сверху вниз, а затем снизу вверх.
— А ты слышал, как лилась вода?
Фрэнк не задумываясь, ответил:
— Нет.
Алекс торжествующе приподняла брови:
— Вот видишь. Ты же не говорил, что нужно спрашивать разрешение на использование туалетной бумаги.
Она проскользнула между ним и дверью, но, остановившись у кровати, обернулась.
— И запомни еще вот что, я буду ходить в ванную, зачем угодно и когда угодно. Когда я этого захочу! А сейчас я иду завтракать и мне плевать на твое мнение по этому поводу.
С этими словами она ушла на кухню. Закипая от злости, Фрэнк пошел за ней, собираясь лишить ее завтрака как минимум. На кухне он увидел ее уже за столом готовую к приему любой съедобной субстанции. Донна Росита боязливо покосилась на Фрэнка, улыбнулась ей и спросила, что она будет на завтрак.
— Все что можно жевать и пить. Я умираю от голода, ужина меня вчера милостиво лишили, а обеда никто и не предлагал.
С этими словами она вооружилась ножом и вилкой, засучив перед этим рукава своего костюма. "Какова нахалка" — подумал Фрэнк собираясь ее проучить, когда заметил испуганный и удивленный взгляд доньи Роситы. Он проследил ее взгляд и увидел, что ее так поразило. Алекс засучила рукава и на ее запястьях показались фиолетово-черные синяки, сильно контрастирующие с ее светлой кожей. Она тоже перехватила их взгляды, и стала с каким-то удовольствием разглядывать свои запястья.
— Ах, это! Если вам интересно это был воспитательный процесс, вчера вечером. И я не сомневаюсь что этот господин — надсмотрщик шел сейчас сюда с мыслью продолжить вчерашний урок — она в упор посмотрела на Фрэнка и отложила вилку с ножом. Затем закатал рукава повыше, и протянула ему свои руки.