У нее дрожали ноги. Она присела на ближайшее сиденье и закрыла лицо руками.
— Я любила тебя. Я так тебя любила!
— Это, по-твоему, любовь? — у него вырвался недоверчивый хриплый смешок. — Я сорвался один раз. Один раз за почти два года я повел себя не так, как надо! Один раз! И с тех пор непрерывно за это плачу. Ты мне отомстила, а я очень хорошо понимаю, что такое месть.
— Все было совсем не так, — в отчаянии пробормотала она.
— Если бы ты смотрела на вещи как я, ты стала бы моей женой пять лет назад! Si, я бы женился на тебе, — в его темных глазах, не отрывавшихся от ее бледного лица, мелькнуло какое-то мрачное удовлетворение. — Возможно, я бы сделал это не на самом высоком уровне, но я бы женился на тебе.
Ей задним числом жутко стало от одной мысли об этом. Люк, вынужденный жениться под дулом пистолета? Кошмар!
— Мне бы не хотелось, чтобы ты женился на мне с подобными чувствами.
— Dio! Какое значение имеют твои или мои чувства по сравнению с ребенком!
— Я не смогла бы жить с тобой на таких условиях, — слабым голосом сказала она.
Он холодно скривил губы.
— Это единственная действительно честная женщина, которую я встретил за всю жизнь, — вот что я сказал про тебя Рафаэлле. Просто чудо, что она не расхохоталась мне в лицо! Но у нее есть одно достоинство, которого нет у тебя. Она осталась мне верна даже после того, как я вышвырнул ее вон на прошлой неделе!
— Мы с Дэниэлом уходим от тебя. — Сама плохо понимая, что говорит, Кэтрин громко отчеканила эти слова. — И больше ты о нас никогда не услышишь.
— Никуда ты его не увезешь!
— Он тебе не нужен. Ты даже хотел, чтобы он оказался не твоим ребенком. Это самая ужасная, самая жестокая вещь, которую я от тебя услышала, — голос Кэтрин подозрительно дрожал.
— Ужасная? — загремел Люк. — Я потерял пять лет его жизни. Он незаконнорожденный. И что ему еще предстоит из-за этого перенести? Ты что, не понимаешь, что об этом растрезвонят все газеты? Неужели ты рассчитывала, что тебе удастся всю жизнь прятаться за это вранье, будто ты вдова с ребенком? Все это выплывет… разумеется, выплывет, и что после этого будет думать ребенок? О тебе? Обо мне? Вот почему первым моим желанием было, чтобы он оказался не моим. Ради него самого, а вовсе не ради меня. Газеты уже пронюхали, что им известны далеко не все факты, и уже намекают, что эта история выглядит совсем не так, как ее подают. Иначе почему он остался в Англии?
— Газеты? — Она побелела как полотно, ошеломленная приговором, который вынесла ей судьба.
— Неужели ты думала, что можно просто выступить из-за кулис в ту жизнь, которую веду я, и чтобы правда не выплыла наружу? Да если бы не Рафаэлла, вся желтая пресса пестрела бы его фотографиями! Отыскав его в доме твоей подруги в Лэйк-Дистрикт, она выхватила его прямо из-под носа этих готовых на все негодяев.