Ледяная вода благотворно подействовала на пылавшее лицо Жанны. Заметив, что Келс не обращает на неё никакого внимания, она медленно поплелась к ручейку под скалой, приблизительно в ста шагах от лагеря. Она решила бежать при первой же возможности. Пусть ей придется блуждать по горам, пока голод не закончит её страданий. День, может быть, пройдет сносно, но вторая подобная ночь доведет её до сумасшествия. Так размышляя и строя планы, она присела на обломок скалы. Вдруг громкий окрик Келса вспугнул ее:
- Вы хотите кушать?
- Я не голодна.
- Так или иначе, а вы должны что-нибудь съесть, хотя бы вы даже подавились при этом, - приказал он.
Жанна послушно села. Она избегала смотреть на него и также больше не чувствовала и на себе его взгляда. Вчера они были далеки друг от друга, но сегодня из разделяла неизмеримая пропасть. Жанна через силу поела и остатки отодвинула в сторону. Встав, она снова принялась бродить по лагерю, ничего не видя вокруг. Она то прислонялась к дереву, то отдыхала, сидя на камне, но тут же снова чувствовала потребность в ходьбе. Время двигалось страшно медленно; она не знала, сколько часов так прошло. Внезапная слабость напала на нее; мужество её вдруг растаяло; нервы вот-вот грозили сломить её самообладание.
Но ясный и звучный окрик Келса мгновенно изгнал всякую расслабленность. Ее душа тотчас же наполнилась прежним холодным напряжением. Он шел к ней навстречу большими шагами. Его лицо выглядело приветливым. Дружелюбная маска прикрывала какую-то затаенную мысль. Жанна, застыв, смотрела в его странные серые глаза, в которых нескрываемо светилась жестокость и прыгали огоньки необузданной страсти.
Схватив её за руку, он резко дернул её к себе:
- Ты сама выкупишь себя!
Он обращался с ней так, будто ожидал сопротивления, но Жанна не защищалась. Она только опустила голову, чтобы скрыть свои глаза. Обвив её плечи рукой, он почти потащил её к хижине. С болезненной отчетливостью видела Жанна под своими ногами сначала еловые и бальзаминовые ветки, затем бледно-розовые маргаритки и, наконец, засохшие прутья. Она была в хижине.
- О, девушка!.. Я изголодался по тебе! - хрипло прошептал Келс. Круто повернув её к себе, он обнял её, как дикарь.
Если Жанна и защищалась, то слабо; точно змея, вертелась и извивалась она, стараясь просунуть свою руку под плечо, пока он держал её за шею. И наконец сдалась. Прижав её к себе, он грубой и жадной рукой вскинул её лицо кверху и, точно безумный, стал осыпать его жаркими, жадными, дрожащими поцелуями. Жанна была ослеплена, оглушена... Однако её движение было настолько же мгновенно, точно и ловко, насколько его страсть оказалась порывистой и необузданной. Первое, на что натолкнулась её шарящая рука, был его пояс. Молниеносно она нащупала шнур с револьвером. Коснувшись холодной стали, её пальцы судорожно уцепились за оружие и скользнули дальше. Она с усилием взвела курок. После этого с энергией, почти равной его напору, она оттолкнулась назад и вытащила револьвер из кобуры. Подняв револьвер, она продолжала лежать с закрытыми глазами, неподвижная, точно добровольно отдавшаяся поцелуям Келса. То были поцелуи человека, почти всегда лишенного сладости и опьяняющей прелести женских уст. Но теперь их примитивные чувства столкнулись: его звериная жажда обладания в её первобытное чувство самосохранения. Приложив револьвер к его спине, Жанна спустила курок. Громовой, глухой и пустой звук. Запах пороха сильно ударил ей в нос. Крепкая хватка Келса судорожно напряглась, затем медленно ослабла. Жанна сильно отшатнулась в сторону и, все ещё не раскрывая глаз, сбросила с себя его руки. Резкий крик вырвался из его горла. Вся вздрогнув, Жанна открыла глаза. Келс шатался, словно раненый волк, попавший в стальной капкан. Отняв окровавленные руки от спины, он беспомощно махал ими, брызгая кровью на стену и на разбросанные на полу ветки. Наконец он догадался, что произошло, и протянул к Жанне свои страшные руки.