Два бокала… с красной жидкостью встали передо мной.
Нервно сглотнула и невольно скривилась от ужаса.
Вдруг Виттория радушно рассмеялась и ласково похлопала ладошкой по моей коленке.
— Девочка моя, расслабься. Это — всего лишь томатный сок. Я же понимаю, через что ты сейчас проходишь. Давай сядем за столик, чтобы музыка нам не мешала. Думаю, стоит кое о чем поговорить.
Схватив свой бокал "Мери", она тут же пустилась в ход.
А я, словно дурочка, все еще непонятливо моргая глазами, пыталась ей подражать.
* * *
— Прости, крестная, но я думаю, все здесь… слегка сбрендили. Вот и все.
Загадочно улыбнулась.
Вдруг игриво вздернула бровкой и вкрадчиво прошептала:
— А разве не этого ты хотела? Чего-то невероятного. Стоящего. Независимого… СВОБОДНОГО.
— Все это… здесь не причем. Они — пьют кровь… и думают, думают…
Вдруг бокал с моим напитком вспыхнул огнем, напугав меня до чертиков, так и не дав договорить.
Буквально секунды пять-десять, чтобы я могла понять, что не брежу, и пламя тут же потухло.
Тяжело сглотнула. Удивленный, немой взгляд на Витторию.
Лишь ухмылка на ее личике плясала в ответ.
Еще мгновение — и мой бокал сам сдвинулся с места и в миг приблизился к тетушкиному.
Еще секунда — и в дребезги разлетелся подсвечник на нашем столе.
— Таких штучек я могу показать тебе уйму. Хотя это не совсем доказывает, что я — ВАМПИР, но то, что… не человек, уж точно. Не находишь?
— Т-ты — в-в-вампир?
— Да, моя девочка. Я вот уже скоро как пятьсот лет, как Вампир.
— А? — только и вырвалось из меня, нелепо приоткрылся рот. Глаза выпучились до боли.
Разум упорно твердил, напоминал, что моя крестная — сумасшедшая.
— Правда, из них, — продолжила отвлеченно свой рассказ, не обращая внимания на мое внутренне оцепенение, — пробыла сто лет под землей. Заживо закопанная. Братец постарался. Видишь ли, обратил меня мой муж… в вампира. Вернулся из долго военного похода… мертвым, и меня забрал в свою вечность. Забрал. А мой старший братец все это пронюхал. Обвел вокруг пальца, втерся в доверие… И Ферни, будучи доброй души человек, существом, уступил. Обратил и его. Эх, знали бы мы тогда, какая цена за то доверие и дружбу! Меня в плен земле, на далеком, заброшенном острове Искья, а мужа — на куски и в пламя.
— Соболезную, — пробурчала что-то невнятное себе под нос, все еще сражаясь с "за"… и "против".
— А кто еще из наших… тогда?
— Все.
— Мама?
— Сразу после твоего рождения… обратили.
— Папа?
Загадочная улыбка.
— Луи, Луи… Эх, мой верный друг Матуа. Уже триста лет, как земля носит этого прекрасного вампира. Если бы не его поддержка, ух, сколько бы я дров наломала…