(слезы бежали шальными струйками по моим щекам; в эти слова… было невозможно не верить…)
— А дальше… Дальше… В один прекрасный день (не знаю, не знаю сколько прошло тогда времени, сколько он думал, рассуждал, ждал, прежде чем приехать; не знаю — для меня то была ужасная вечность…). Постучал в мою дверь. Не могла поверить глазам… А знаешь, знаешь, что он мне тогда сказал вместо простого, человеческого "привет"?
(я молча закачала головой в ответ)
— "И почему ты еще не одета? Через полчаса… у нас венчание. А мы еще кольца себе не выбрали".
… Представляешь? Сорванец… маленький.
Смущенно захихикала, пряча лицо в ладошках.
* * *
— Но почему я раньше… никогда не замечала? Почему… не рассказали?
— Твои родители решили дать тебе максимально долго побыть человеком… Простым, бренным. Дали вырасти тебе на почве ценностей тех, которыми когда-то мы сами жили. Человек. Быть человеком — отличная школа, дабы став чудовищем, вовсе не превратиться в животное.
— Почему сами не рассказали? И почему только теперь я узнаю?
— Сами… пытались, еще как пытались, но ты же сейчас никого, кроме себя, не слушаешь… А напрямую… побоялись, резко и неожиданно, не хотели еще сильнее тебя не оттолкнуть от себя.
— Я — тоже вампир?
— Полукровка. Рожденная от вампира и смертной.
— Как настроение, мои милые дамы? — Вдруг к нам подошел тот самый "уродец", Доминик, кажись, и, не дожидаясь особого приглашения, уселся за столик.
Вальяжно развалившись, как на троне — король, бесцеремонно, не скрывая своего интереса, уставился на меня.
— Пока тебя не было, все было безупречно.
— Ах, ах, как же ты меня любишь, моя дорогая Виттория.
— Безусловно, Доми, безусловно.
— Уже рассказала про нас? — короткий, вопросительный взгляд на тетушку.
— Да.
(а я молчу, боясь упустить что-либо важное; хотя, наверно, больше мечтая убедиться, что история про вампиров — больная шутка)
— Отлично, тогда через полгода свидимся… на Эйземе, красотка, — мило улыбнулся мне молодой человек и игриво замигал бровью.
— Бельетони, может, не будешь клеиться? Ей же только семнадцать.
— А хороша ж то как! — ядовито улыбнулся Виттории.
— Но не по зубам, вам, мон синьор, — набравшись (казалось бы, уже давно умершей) храбрости, прорычала я в ответ.
— Ох, ох, — наиграно закачал головой, "страдая" от горя. — Ладно, не скучайте. Я еще вернусь.
Спешно поднялся и, бросив короткий прощальный взгляд на меня, тут же спустился к танцполу по ступенькам и слился с толпой.
— Кто это?
Тяжелый вдох.
— Недетепаный Казанова. Доминико Роберто Джованни Бельетони. Основатель Ордена Полукровок, Эйзема, а нынче там лишь как гость… за свои проколы, — печально улыбнулась. — В общем, забудь. Тебе с ним водиться не стоит. Самодовольный, горделивый павлин. Вместо души — пустота, или же правильно сказать — жажда к развлечениям. Да и только.