Черт. Все-таки стоило ей дать в голову за наглость и унижения (но возвращаться… не рискну: браво, что не убилась, пока заползала на второй этаж).
* * *
Не знаю, но, по-моему, горячий душ… меня только еще больше одурманил.
Все вертелось-кружилось, как сумасшедшее. И это после того, как я проспала там весь день?
Да уж. Ну, ну.
Вдруг распахнулась дверь душевой — попытка (моя) навести фокус (понять, что за звук; что происходит).
Нервно дернулась, сжалась, прикрывая свое тело.
— ЧЕРТ! ДОМНИК! Я же… голая! Какого… — только и успела прокричать.
Приблизился. Резко, властно подхватил меня себе на руки и притиснул к стене.
Невольно обняла ногами за пояс… и прижалась к его голой груди.
(но штаны, чертов ремень его штанов больно врЕзался в кожу)
Глаза в глаза. Нервно, шумно дышу.
— Доминик. Т-ты… т-ты чего?
Доля секунды (или это было не так молниеносно, как для моего тормозящего рассудка) — прижался, впился поцелуем в шею. Резкая боль — и в кожу, в мою плоть… вошли клыки.
Нервно дернулась — но слишком крепко удерживал.
Буквально мгновение — и в голове совсем все помутнело.
Но в сознании. Еще в сознании.
Тихой, тонкой, больной струйкой стал врываться в меня эйфорический приход.
Чувствовала, чувствовала, как сосет, выдавливает, вытягивает из меня кровь. КРОВЬ.
Но… отчего-то… это было… приятно.
Безумие. Дурное, гадкое, сладкое, безумие разрывало меня изнутри.
Хотелось…. хотелось еще, еще. ЕЩЕ! Ни предела, ни меры, ни конца.
Ненасытно выгнулась, выгнулась в дугу, притискиваясь всем телом к нему, чтобы чувствовать каждой клеточкой,
каждой точечкой слиться….
… обвилась руками вокруг его шеи и еще сильнее прижала к себе.
Жадные, больные, ярко огненно-золотистые звездочки полоумно выплясывали перед глазами, сверкая, извиваясь на беспроглядно черном полотне.
Удовольствие. ДИКОЕ, ЖИВОТНОЕ, НЕОБУЗДАННОЕ удовольствие.
Эйфория. Наркотический ЭКСТАЗ.
Невольно застонала, застонала в объятиях.
А сил, с каждым разом, оставалось все меньше и меньше…
да лишь на то, чтобы периодически делать… вдох… выдох.
Обмякла, обвисла.
Отдалась вся ему.
Делай что хочешь.
Хоть убей, хоть выброси…
* * *
Вдруг отстранился (нехотя, медленно; через силу) —
резко дернул, чиркнул зубами себе по запястью.
Темно-бурая, гадкая кровь тут же выступила наружу.
— Пей, — едва слышно прошептал, — ткнул в лицо, прижал к губам.
Попытка отодвинуться, выбраться — но еще сильнее сжал, придавил меня к стене (подхватил удобнее, чтобы не выскальзывала).
Вода, струйками тонкими, колкими (вырываясь из дождика) жадно впивалась, касалась плеч, рук, лица Доминика. Быстро извиваясь, убегала прочь. Скатывалась вниз.