И сейчас, бездушно разбавляя собой багровую жизнь…. в пурпурные фронтолизы, пыталась забрать, отобрать его,
моего Бельетони,
у меня.
— ПЕЙ! — злобно ткнул запястьем мне в рот. Вплотную притиснул к губам рану.
Горькая, вязкая, едкая… кровь стала медленно (вперемешку с водой) заполнять мой рот.
Несмелый глоток…
еще,
и еще,
и еще…
* * *
Отстранился. Бережно опустил на пол.
Короткий взгляд в глаза.
Ласковый, нежный поцелуй в губы (слизав остатки крови)…
— и вышел прочь.
Исчез, исчез, оставив меня одну.
— Доминик!
(казалось, крикнула сама себе)
Дурная, охмеленная, пьяная,
смирившись, прижалась спиной к стене.
Лицо под струи горячей воды.
Тяжелый вдох.
Что это было?
И…, главное, зачем?
* * *
Гори оно все… синим пламенем.
Натянула на себя ночную рубашку — и кулем завалилась в кровать.
Спать. Я буду СПАТЬ!
* * *
— ТЫ ЧЕГО РАЗЛЕГЛАСЬ? — от дикого визга меня подкинуло на месте.
— Какого лешего? — пробурчала себе под нос и накрылась сверху одеялом (спряталась).
— ВСТАВАЙ, я сказала! — резко дернула на себя, едва не разорвав пододеяльник.
— Отвали! Я спать хочу!
— Я тебе сейчас высплюсь! Одним махом! Встала и пошла в теплицу.
— ЧЕГО? — удивленно уставилась на Морену (забыв про сон).
Ехидная улыбка заплясала на ее лице.
— В теплицу. Матушка Жаклин рада будет тебя видеть там… целый месяц, дорогуша. И главное, — вдруг приблизилась; глаза в глаза (да так близко, что я чувствовала ее ядовитое дыхание), — заступника твоего больше нет. А значит — я с тебя три шкуры сдеру.
Резко отстранилась. Разворот — и пошла на выход.
(на мгновение застыла у дверях)
— Через пять минут жду внизу, — (прошипела, не оборачиваясь), — иначе месяц вырастет в два. А мало — то и в три. Я тебя перевоспитаю.
— Эт еще кто кого! — только и успела гаркнуть вслед (но та уже скрылась; искренне надеюсь, что все же услышала…)
Э-э-э… а теперь, рассудок, поподробнее.
Какого еще такого… защитника у меня больше нет?
* * *
Нервно потирая глаза, я пыталась прийти в себя.
Битый час торчу здесь, пикирую в отдельные стаканчики рассаду томата.
Боже, какой же это — идиотизм!
Честно, после таких мучений — спокойно смотреть на помидоры не смогу. Да что помидоры? Вообще на зелень. Уже мерцает она перед глазами, едва прикрываю веки.
Ну, де Голь. Как же я тебя ненавижу!
Ух!
Защитник…
И снова я возвращаюсь к этой теме. Нет, конечно, догадки есть. Но почему "его больше нет"? Что случилось?
* * *
Странное чувство пустоты, страха, волнения… засели внутри меня.
Почему сегодня на обед… Доминик не явился?
Что случилось?
— Амели…
— Да?
— А…, - (вот черт! и какие же правильные слова подобрать, чтобы не вызвать подозрения).