Я отчаянно закрыла книжечку и прижала ее к груди. Что мне не дает покоя? Что заставляет меня грустить?
Одиночество.
Я привыкла к обществу моей Оливии, хотя раскрывать свое сердце и душу ей я так и не научилась. Выслушать, поддержать, подсказать. Но не самой. Я боюсь впускать кого-то в себя, в свой мир.
Вдруг что-то настойчиво зашелестело рядом со мной. Кто-то или что-то с уверенностью направлялся сюда. Оливия? Нет, это не может быть она. Хотя кто еще может знать про это место?
Я подскочила от волнения и предвкушения. Да, это моя Оливия. Она пришла!
— Ой! — неожиданно раздалось от незнакомца, едва тот отодвинул пышную ветку яблони, преграждающую путь, и оторвал свой взгляд от земли. — Извините, я не знал, что здесь кто-то есть, — заметно смутился гость, все еще, видимо, сражавшийся с остатками нахлынувших мыслей и переживаний.
— Я… Я… тоже, — заикнулась от удивления.
— Простите, что побеспокоил. Я сейчас же уйду, — и парень резко развернулся, желая и, в правду, исчезнуть отсюда.
— Нет, нет, пожалуйста. Останьтесь.
— Что? — от удивления он даже дернулся, развернувшись на пол-оборота. — Вернее, я хотел сказать, неужели я Вам не помешаю?
— Нет, нисколько, — поторопилась успокоить его, полностью не отдавая себе отчет. Все происходило само собой. Я говорила фразы, которые должна была сказать. Или недолжна? Не знаю.
— Хорошо, — замялся незнакомец. Я чувствовала неловкость и смятение. Он явно не желал оставаться здесь, но и уйти не захотел. Молодой человек робко ступил шаг к фонтану. Я, немного помедлив, вновь присела.
Он последовал моему примеру.
Мы молчали, уставившись в землю. Я чувствовала тяжелое сердцебиение в своей груди, заглушавшее все вокруг.
И зачем я его остановила?
Мне нужно уйти. Я, закусив от волнения губу, резко сорвалась с места. Надо убраться отсюда.
— Простите, — остановил меня голос. Я застыла.
— Да?
— Я точно Вам не помешал?
— Точно, — машинально соврала я.
Снова тишина. Нужно что-то и мне сказать.
— Я просто пришла насладиться красотой этого чудесного места и почитать стихи.
— Стихи… Я люблю поэзию. А, если не секрет, то чьи?
— Купера, Уильяма Купера.
— Что же, неплохо.
— А Вам больше кто из поэтов современности импонирует?
— Я больше люблю любовную лирику.
— Ясно.
— Ой, простите, я не представился, — парень соскочил с фонтана, вставая прямо передо мной. Склонившись в глубоком поклоне, он тихо прошептал:
— Генри… Генри Браун.
— Эмили Скотт, — вежливо поклонилась в ответ.
— О, Эмили Скотт… Вы из Демпсифилда?
— Так точно. А Вы знакомы с мистером Демпси и его семьей?
— Не особо, но много слышал, — смутился парень.