— Никого я звать не буду.
(черт, и Эльзы, как назло, нет —
где ее только черти носят???)
— Мне что… в администрацию рынка идти? В "защиту прав потребителя"??
— Да куда хотите идите! Я тут причем? Что я не так сказала?
— ХОЗЯЙКУ МНЕ СЮДА, быстро! Если не хочешь еще больших проблем.
— Ну, я хозяйка. Говорите, что не так?
— Ах ты — хозяйка?
— Да, я.
— Ты — Эльза Смит?
(прочел имя на патенте)
— Да, я. Дальше-то что?
— Значит так, дорогуша. Я забираю эти апельсины в счет урока, как общаться с людьми.
— Никуда Вы их не заберете, иначе я вызову полицию!
— Даже так?
— Даже так.
— Тогда подавись ими, сука. Но больше… ты… не будешь здесь торговать!
Резкое движение — и швырнул пакет на землю. Еще рывок — и пнул с ноги ящик, (подставку для витрины) — рассыпались, рассыпались все мои фрукты по земле, покатились в стороны, как шары бильярдные.
— Придурок!!!
(ловкое движение — нырнула я под прилавок, на карачки — и вовсе вылезла из палатки)
Да что же ты себе позволяешь!
Едва что соображая, кинулась на ублюдка с кулаками. По спине, по плечам, по лицу — куда попадала… била со всего отчаяния и обиды.
Резкий удар, отрезвляющий и цепенящий, — гневно пнул меня от себя, как какую больную тварь.
Попятилась, попятилась я назад — не удержала равновесие и тут же шлепнулась на асфальт.
Как того и ждал: рывок — немедля подскочил ко мне. Четкий, продуманный удар с ноги в живот — и невольно я сжалась от боли.
Еще удар… — и застонала, завыла, давясь слезами… заныла, как малое дитя.
… а люди,
люди… просто смотрят на все это, на этот беспредел;
смотрят и молчат.
Целая толпа зевак — и ни один…
(очередной скандал — новый спектакль для скучающих, да и только…)
— Вот тебе, мразь. Чтобы знала… свое место, и не рыпалась…
собака вонючая… Больше духа твоего здесь не будет. Поняла??!
С-сука недорезанная!
Иначе вообще всё спалю к чертям собачим!
(жесткий удар ботинком по пальцам, по руке, на которую я опиралась, заставил тут же дико завыть от боли, теряя всякий срам)
Вдруг зашипела, заволновалась толпа… Еще, еще секунды — и вдруг… Стук, грюк заставил меня обернуться на звуки.
Мужик, этот целый двухметровый шкаф, что сейчас меня избивал,
… уже лежал на земле без сознания…
Рядом с ним стоял… Лимон, мой, наш Лимон, и злобно потирал свой окровавленный кулак (будто жалея, что слабо вмазал).
Резкий шаг вперед — и тут же присел рядом со мной.
— Ты как?
(немая каменная статуя…
лишь изредка содрогаются губы — пропуская в рот слезы…)
Молчу.
— Патриция. Тебя нужно отвезти к врачу.
— Да не нужно меня никуда везти!
(нервно рявкнула я, дернулась в сторону, убегая от его рук)