(отчего-то ей тогда казалось, что он был намного успешнее меня в делах)
И что… где он теперь?
А черт, хрен с ними… всеми…
— И зачем она явилась сегодня?
— Не знаю. Черт. Патти. Честно, я сейчас не в состоянии о чем-то думать. Понимать. Но одно знаю — ничего не хочу. Пусть даже ее под каток асфальтоукладчика затянет — мне всё равно. Ничего… не хочу.
Ни думать, ни знать.
Я просто не выдержу… ее присутствия в моей жизни. Ни в моих силах вновь вспоминать, переживать ту боль, что когда-то мне она причинила…
Не хочу… больше так искренне, с черной ненавистью кого-то… презирать…
Так… — глубокий вдох, попытка сменить тему. — Что там с завтраком? Скоро уже?
— А?
(черт, пельмени… — точно!
— нервно задергалась я на месте: вода давно уже кипела, нервно пуская пузыри-бульбы в кастрюле… и рычала едким паром на меня)
— Вот, черт. Я хотел что-то тебе сказать, пока… эта… не заявилась. Что-то важное…. но из головы вылетело всё напрочь.
— Ничего, потом… как-нибудь… вспомнишь.
— Кстати, пельмени — очень вкусные…
(невольно рассмеялась я….
хотя как-то печально, нерадостно — все еще ком стоит в груди… от боли, его… боли, что довелось мне невольно прочувствовать… пусть не сполна, но достаточно, чтобы не сразу… забыть)
— Хорошо, продавцам передам.
(улыбнулся)
— А, да. Вот. Я хотел бы сходить к тебе домой…
— Ко мне?
— Да. Хочу поговорить с твоей матерью.
— Мамой??? Но… зачем? Что?
— Успокойся, Патти. Прошу. Не тарахти так быстро (голова болит).
Я хочу ее успокоить, убедить, что тебе лучше пожить пока у меня — это вам даст время обоим остыть, свыкнуться с мыслью.
И… постараюсь убедить, что ребенок — это еще не конец света…
— Она тебя не послушает.
— Посмотрим.
— Я тебе говорю… Еще и может…
(вдруг рассмеялся, завидев мое глупое, испуганное выражение лица)
— Что?
— Может… нецензурными словами тебя окатить, приводя в чувства, и убеждая в своей точке зрения.
(добродушно заулыбался)
— Всё будет хорошо, Патти. Я постараюсь…
— Ну, смотри. Я тебя предупредила.
— Хорошо…
— И еще кое-что…
— Что?
— Предлагаю завтра поехать отдохнуть, на целый день.
(нервно скривилась)
— Что? Не хочешь?
— Я-то хочу, да только… Как видишь, уже сегодня я не вышла на работу, а тетка…
— Оставь это мне, — махнул рукой, останавливая мою болезненно-надрывную речь.
(рассмеялась я)
— Ну-ну, ну-ну, смотри, а то я тебя… после двух таких баталий не смогу и откачать.
(улыбнулся)
— Откачаешь, откачаешь, Патти. Искусственное дыхание — и я снова буду, как огурчик.
— Да ты что, — едко заулыбалась я.
— Да…
— А подушкой по голове?
— А потом можно и подушкой…