— Ладно, — тяжело вздохнул.
(убрал свою руку назад, от меня прочь…. но вдруг, тут же, несмело коснулся, хлопнул по моей ноге своей ладошкой) — Прости, я действительно, здесь был неправ… Не стоило так тебя пугать, и вообще — нырять… Я, просто, счет времени потерял.
(злобно, возмущенно (едко) расхохоталась я)
— Вот это сказал… Счет времени потерял. А что… твои легкие… не повестили тебя о том, что скоро может прийти… кирдык?
(улыбнулся)
— Оповестили, но я привык… подолгу плавать под водой, без воздуха… И на эти позывы… сдержано реагировать…
("а",
"я не знала"…
— и прочие слова сейчас рождались в моей голове, желая выдать ответы на такое заявление,
но ничего, ничего кроме тяжелого молчания и растерянности из-за шока не "вырвалось" из меня)
— Прости меня, Патти…
— Да ладно, — несмело прошептала я. Глубокий вдох — попытка соображать. — Давай, лучше больше не будем плавать. Просто позагораем… и всё.
(несмело легла на спину, вытянула руки вдоль туловища, устало прикрыла веки — и замерла)
(тихие, приглушенные звуки, что последовали затем, наверняка, означали не что иное, как то, что Марат лег рядом со мной, и так же застыл, затаил дыхание, как и я, наслаждаясь нежным теплом солнца…)
…
Открыла глаза (будто чувствовала что-то неладное), резкое движение головы вбок — и уставилась на Лимона…
Этот коварный "ныряльщик", сейчас лежал рядом со мной, на бочку (упершись на локоть) и жадно изучал мое тело…
— Эм, что?
— Ты — красивая…
(едва слышно прошептал Марат и смущенно улыбнулся)
— Ха. Очень смешно. Такую корову еще поискать нужно, а теперь, еще когда стала столько кушать, то недолго останется… — и вовсе превращусь в свинью.
— А я люблю хрюшек, — с издевкой (ах, нуда, как я могла расслабиться, забыться?) прошептал, прохихикал Лимончик.
— Нет, ты точно заслуживаешь наказания!
— Я?
— Да.
— За что?
— За то, что так измываешься надо мной.
— Я измываюсь?
— Ну, не я же…?
— И как это?
(надула губы, скрутила их трубочкой —
черт, и снова я кривляюсь!
и как можно с таким человеком хоть как-то отстоять свои права?? а?
любая искренняя злость тут же (невольно) превращается в наигранные "страсти"…)
— Хватит уже надо мной подшучивать, прикалываться.
(удивленно изогнулась его бровь; губы сжались в кружочек, силой пряча улыбку)
— Ты уже сдаешься?
Нет. Ну, ни гад? А?
(коварно, злобно прищурилась я)
— Сдаюсь??? Я??? Никогда на свете!
— О. Мне это нравиться.
Моя… девочка, — едкая ухмылка расплылась на его устах.
Неспешный разворот — и наконец-то улегся на спину.
— Хрю-хрю…
— Гавнюк!
— Увиии-увиии!
(завизжал, как недорезанный поросенок — и тут же сам с себя захохотал)