Алекс пришел на похороны в темном костюме, который обычно надевал на похороны людей из СВС или для слежки в условиях города — несколько одетых в такие же костюмы мужчин приветствовали его кивками. В церкви собралось полторы–две сотни человек. Здесь же стояли в несколько рядов солдаты с базы в Криденхилле, выглядевшие в парадной форме непривычно щеголеватыми. Плотная группа друзей, родственников и других военных, уже в штатском, обступала Карен Хэммонд, вдову Дона, и его дочь Кэти.
Неуверенно подвигаясь вперед, Алекс встретился взглядами с Карен. Та улыбнулась и поманила его к себе — люди, стоявшие у нее за спиной, расступились, освобождая для него место. Карен молча протянула ему ладонь, и Алекс, тоже молча, пожал ее. Храбрости в ней не меньше, чем в Доне, подумал он, поворачиваясь к стоявшему в боковом приделе, накрытому флагом гробу. Поверх флага лежали медали друга, его синий ремень с портупеей и песочного цвета берет.
На кладбище при церкви Св. Мартина Алекс позволил себе отвлечься от произносимых священником, давно уже ставших привычными слов заупокойной службы. Взгляд его прошелся по обнаженным головам и увешанным наградами мундирам, по темным плащам и пиджакам родственников. Карен и Кэти плакали. Взгляды других военных были по большей части опущены к земле.
Когда над разверстой могилой прозвучали три залпа, бесцельно блуждающий взгляд Алекса встретился с парой глаз, которые опущены не были — которые были с убийственной прямотой направлены на него. Обладатель этих глаз, странно лишенный возраста мужчина в ничем не приметных костюме и галстуке, стоял по другую сторону могилы, за спинами родственников Карен, и Алекс вдруг понял, что знает это узкое лицо и светлый, немигающий взгляд, что видел фотографии этого человека в Темз–Хаус, что стоит всего–навсего в трех метрах от Джозефа Миана, Дозорного.
Когда взгляды их встретились, у Алекса зашевелились волосы на голове, сердце ухнуло в груди. Нет, невозможно.
Невозможно, и тем не менее правда. Это был Джозеф Миан, пришедший приглядеться к своему преследователю. В ледяном пламени его взгляда читался вызов: я могу прийти и уйти, когда захочу, и ты не сможешь мне помешать.
И Миан был прав. В этот миг Алекс сделать ничего не мог. Уважение к Карен Хэммонд, торжественность происходящего парализовали его. Он не мог даже слово произнести, не говоря уж о том, чтобы перескочить через могилу и схватить Миана за горло.
Над кладбищем послышалось громкое тарахтение — три вертолета «чинук» строем прошли в небе. Алекс старался удержать взгляд Миана, однако скорбящие зашевелились, поднимая головы к небу, а когда миг спустя они снова замерли, лицо с холодными глазами исчезло.