— Пока ваши снайперы здесь, он не появится, — ответил Алекс. — Уберите их, уберите двойника и верните назад Джорджа Уиддоуза. Я тоже обоснуюсь в доме, вместе с подкреплением. Рано или поздно Миан должен будет прийти, и тогда мы ликвидируем этого ублюдка.
— Что еще за подкрепление?
— Кто–нибудь из Херефорда. Один из наших людей.
— О том, чтобы привлечь еще кого–то не из числа сотрудников «Пятерки», не может идти речи. Это сверхсекретная операция, а не встреча старых армейских друзей.
— Послушайте, — негромко сказал Алекс. — Речь не об армейских друзьях, а о людях, подготовленных лучше кого бы то ни было еще. Людях, которым приходилось по нескольку дней кряду пролеживать в подлеске вблизи оружейных тайников ИРА. Я видел ваших людей в деле, они бросаются в глаза, точно псиные яйца. Один человек из ОБПД — вот все, о чем я прошу.
— Я могу передать вашу просьбу начальству, однако ответ готова сообщить вам прямо сейчас.
Алекс покачал головой:
— Вы не верите, будто кто–то еще сможет держать рот на замке и не проболтаться про самый сокрушительный за всю историю вашей Службы провал.
— Вы заходите слишком далеко, капитан Темпл. Вы находитесь в распоряжении моей Службы, так будьте любезны относиться к ней с уважением.
— Даже когда приказы ее незаконны?
— Давайте говорить как взрослые люди, ладно? Мы оба знаем, что следует сделать, и оба знаем почему. Как я уже сказала, я передам вашу просьбу наверх, однако ответ могу сообщить вам сразу: если вам необходимо подкрепление, его предоставит МИ–5.
Алекс без всякого выражения кивнул:
— Пойдемте осмотрим дом.
Полчаса спустя два предположительных покупателя Лонгуотер–Лодж сидели в тихом уголке «Пятнистого быка». Они уже заключили перемирие.
— Самое удивительное, — сказал Алекс, когда перед ними поставили заказанную выпивку, — что вашей заместительнице директора, скорее всего, ничто не грозит. Очень может быть, что она не принадлежит к числу мишеней Дозорного.
— Почему вы так думаете?
— Фенну он отрезал язык, а Гидли выдавил глаза?
— Да.
— Уиддоузу Миан, если он к нему подберется, отрежет уши. Сдается мне, это три мудрые обезьянки. Не смотрю на злое, не произношу злого, не слушаю злого.
— Я подумала об этом, едва увидев, что он сделал с Крейгом Гидли.
То, что Доун пришла к одному с ним заключению, и пришла первой, рассердило Алекса.
— Я хотел сказать, — продолжал он, — что мудрых обезьянок всего только три. И если предположить, что третьим предстоит стать Уиддоузу, это означает, что Фенвик вне опасности.
— Есть два момента, — ответила Доун. — Во–первых, мы имеем дело с убийцей–психопатом. Приписывать какую–либо логику его поступкам и предполагать, что он будет придерживаться этой логики, — значит напрашиваться на неприятности. Он сделает то, что сделает, и точка. Во–вторых, взгляните–ка на это.