На широкой тахте, поджав под себя ноги, удобно устроилась девочка, в руках она держала колоду карт, ловко раскладывая их на покрывале. Настя сидела рядом и наблюдала за ловкими движениями маленьких пальцев.
— Я не думала, что ты будешь играть в карты с ребенком, Настя.
— Баба Лера, так она и не играет, я ее только учу. Будете играть с нами? Мы подвинемся.
— Как ты меня назвала?
— Баба Лера. А что, вам не понравилось?
— Не знаю.
— Настя, я пошла разогревать ужин, заканчивайте свою игру. Девочку перед сном нужно помыть. — Калерия Андреевна повернулась и вышла из комнаты.
Картежники переглянулись.
— Как ты думаешь, она на меня обиделась?
— За что?
— За то, что я назвала ее бабой Лерой?
— Мне кажется, она просто еще не привыкла.
— А мыться мне обязательно сегодня нужно?
— Да. Этого избежать не удастся.
Через час после ужина Калерия Андреевна выдала Насте для девочки большое махровое полотенце, ей ничего не оставалось, как пойти в ванную. Марьяша пошла вслед за ней, бросив робкий взгляд на Калерию Андреевну.
— А чего она все молчит? Я ей не нравлюсь?
— Да нет, просто она к тебе еще не привыкла. Кроме того, моя мама не любит грязнуль. Так что давай полезай в ванну, а я пойду халат переодену.
— Зачем?
— Чтобы помочь тебе помыться.
— Глупости какие. Я сама моюсь. Вы идите.
— Ну как хочешь…
Настя вышла из ванной и плотно прикрыла дверь, чтобы не выпустить тепло.
— Ты что же, оставила ее в ванной одну?
— А что? Мне показалось, она меня стесняется.
— Она же может утонуть в ванне! Иди помой ей голову. Это же маленький ребенок!
Пристыженная Настя бросилась обратно. Марьяшка сидела в ванне и с удовольствием выжимала мыльную пену из намыленной губки. В прозрачной воде детское тельце показалось Насте особенно хрупким и беззащитным. Поцарапанные, все в синяках коленки торчали из воды, грязная пятка ритмично постукивала по дну, вызывая круговые волны, расходившиеся по всей ванне.
— Давай я помою тебе голову, — решительно сказала Настя и взяла в руки флакон с шампунем.
Радостная улыбка на лице Марьяшки моментально исчезла, но уговаривать ее почти не пришлось, она стойко вытерпела мытье головы; когда же Настя взялась за мочалку, то поняла, что опасения мамы были вполне обоснованны: Марьяшка так боялась щекотки, что, спасаясь от мочалки, чуть не захлебнулась в воде. Настя с трудом поймала мокрое, скользкое тельце хохочущей девчушки и поразилась, насколько нежным и тоненьким оно было. Укрыв ее с головой большим махровым полотенцем, Настя вытерла чистое розовое тело, подхватила девочку, положила ее на тахту и помогла надеть белую футболку, положенную предусмотрительной Калерией Андреевной на подушку.