— Ну чего там, земеля? — спрашиваю я.
— Нам тут одного человека не хватает. Художника Птицы.
— Он-то зачем?
— А затем, что не нравится мне это совершенно. Грибанов явственно озабочен. На КПП нет охраны.
Нет никого на дороге. Хочешь езди, хочешь стой. Ни на втором посту, ни на третьем никого. Витек со Струевым совершили настоящий марш-бросок. Пока грузовичок с водителем, которому дали полмиллиона аванса и еще столько же после охоты, стоял припрятанным в одном интересном месте. Они аккуратно прошли за колючку, поднялись на голец у первого КПП. Никого. Спустились часа через полтора, пройдя вдоль бетонки, вышли ко второму. Ни одной живой души. Услышали вертолет, залегли в щели, в пихтовнике. Вертолет садился где-то около объекта, потом поднялся, улетел. Пробежали почти до конца, до контроля. Третий КПП, последний, пуст.
Вернулись к машине, едва не надорвавшись с непривычки. Отмахали почти тридцать километров.
— И что же, так вот иди по бетонке, садись на авто и уезжай? — спрашивает Грибанов самого себя.
Он долго лежит на кровати, заложив руки за голову, курит. Выходит во двор. Возвращается и опять ложится.
— Где этот водила? Нужно немедленно ехать.
— Ты что, начальник, — говорит Витек, — он теперь хлебного вина высосал с пузырь. Какая езда?
— Они охрану сняли. Что это значит? Только одно. Времени у нас нет вовсе. Что-то произошло в Москве. Они охрану сняли…
— Пойди у своего друга милиционера попроси колеса, небось не откажет. Метаться — дело провалить, — подводит итог Витек.
— Дело проваливать нельзя, — соглашается Грибанов.
— Вечером он будет как штык. Для здешних краев лимон — деньги аховые. Проспится. Он мужик спокойный, трезвый.
Впервые я вижу Грибанова растерянным. Но скоро он берет себя в руки.
В шесть вечера, как условились, мы выходим. Теперь уже с ружьями, с охотничьими билетами (и те нам Грибанов припас), с фонариками, в рюкзаке у Витька рация. Старшим резерва остается Струев. Он стремительно делает карьеру в АО «Цель».
Мы выезжаем. Три часа можно просто лежать в фургоне, беседовать.
— Ну, хочешь правду? — спрашивает Грибанов меня.
— Правду еще рановато, — отвечаю я. — Нас же пока не на расстрел ведут?
— Не ведут, а везут, — мрачно шутит Грибанов.
— С вас, кроме суточных, гробовые.
— Ты человек везучий. Тебя рок бережет. Потому я тебя и взял с собой. Зотова с того света возвратили ненадолго. Все ради тебя. Ты в огне не горишь, в воде не тонешь.
— Храни меня мой талисман?
— Давай песню споем. «Черного ворона» знаешь?
— Я много разных песен знаю.
— Нет, давай «Ворона». Будешь «Ворона», Витек?