Фамилии и адреса. Адреса и фамилии.
— Что это? — возвращается Витек.
— А если 6 мы знали. Как это распечатать?
— Сколько знаков? Ага, двадцать тыщ. Ждите. Или просмотрите дальше? Я прокручу файл.
Фамилии и адреса. На все вкусы.
Витек двигает мышью по коврику, скачут буковки, потом машина урчит, гудит тихонечко, и начинают выползать листочки.
— Как это называется? Сканер?
— Да ты совсем темный. Принтер. Сканер это другое.
Листы выползают теплые, текст разборчивый, я собираю их и, читая, складываю в стопку, прячу в сумку.
— Сколько экземпляров?
— Два. А как это стереть? Из машины?
— Стереть-то? Смотри. Вот были буковки — и нет. Убедился?
— Да. Нет буковок.
Потом я забираю дискетку, прячу опять в бумажник.
— Ну, нам пора.
— Да чего там. Заходите. Мы всегда рады. Мы выходим.
— Давай почитаем еще. Может, знакомого встречу?
— Лишние знания вредны, Птица. Езжай к своим. А я посмотрю ночью и двину куда-нибудь. Может быть, туда. А может быть, сюда.
Мы прощаемся трогательно и кратко. Птица уходит через сквер, затем в метро, потом на автобус.
Походная сумка со мной. Телевизор и книги решаю оставить на ответственное хранение хозяину берлоги на Ординарном. Душа не лежит возвращаться туда, но придется.
Витек провел нас как детей. Компьютер — это вам не фомка. Когда мы ушли, он перестал пить пиво, вывел на экран фамилии и адреса и медленно стал прокручивать весь список.
Теплый ветер ворвался в эту ночь, слизнул изморозь с крыш, с решеток и фонарей. Задребезжали стекла в окнах домов, тайное предчувствие другого, уже, казалось бы, несбыточного времени, когда будут убраны постылые одежды в тяжелые шкафы и можно опять в маечке, с авоськой идти по проспекту и пить холодный лимонад.
В Ординарном переулке и вовсе завыло и загукало. В коммуналке в эту ночь не спали, топотали по коридору, гоготали на кухне и пускали воду в ванной.
Я вновь просмотрел весь список от «Юрвитана» и вновь отложил его. Восемьдесят одна фамилия, весь Союз от края и до края. Фамилии в алфавитном порядке, набрано аккуратно, с правильными интервалами, без видимых ошибок и опечаток. Или исполнитель ответственный, или документ корректировали до совершенства. Судя по фамилиям, компания собралась чисто славянская. Это уже несколько интересней, чем ничего. В названиях улиц присутствуют в изобилии советские символы. Значит, составлялся в достославные времена. Тогда никаких брокеров и дилеров не было и в помине. Были маклеры. И те черные.
Теперь, после плевка в настырную харю строителей новых общественно-экономических-отношений, их деловые партнеры в погонах возьмутся за меня по-настоящему. Может быть, и ориентировочку по подразделениям уже раздали. А если нет, то раздадут в скором времени. Бригадир обещал навесить на меня все трупы — он свое слово сдержит. Значит, нужно покинуть город Ленина и Петра до поры. Список этот существует не только на дискетке. Он лежит где-то в сейфе в виде документа с подписями и номерами. А весь сыр-бор из-за того, что хозяин этого перечня живых или мертвых не хочет, чтобы кто-то чужой и понятливый стал копаться в документе. Как же он попал к Алябьеву? Не ограбил же тот «Юрвитан»?