Дом как дом. Барак каменный, трехэтажный. На третьем этаже квартира. Возле нее человек из «газика». Грибанов толкает дверь, она открывается. Мы попадаем в жилище алкаша. Сам он, здоровый, явно знавший лучшие времена, напуганный донельзя, сидит на табуреточке у окна. На другой табуреточке — часовой. История повторяется до наоборот. Совсем недавно и я вот так ждал звонка в дверь.
— Ты пойди, нам поговорить нужно, — приказывает Грибанов не оборачиваясь.
В комнате остаемся мы со Струевым, алкаш и Грибанов.
— До недавнего времени о местонахождении героя кубинской революции Эрнесто Че Гевары знал ограниченный круг лиц, которые к тому же были склонны умирать естественной или другой смертью. И еще вот этот. Имя свое он потерял. Теперь он просто предатель. Посмотрите, какие они бывают — предатели.
— Сергеич. Ты от жизни отстал, товарищ Че теперь враг народов. Преступник против человечности. Террорист. Совесть моя чиста.
— Вот с чистой совестью и подохнешь, не выходя из этого помещения.
— Ты, Сергеич, не шути… Я устав помню. Брат на брата руку не поднимет.
— Слушайте, молодые люди, печальный рассказ о государственной измене.
— Ты не государство, Грибанов.
— Я, может, еще не государство, но вот они вместе со мной — государство. Все слои общества. Бывший художник, теперь бывший слесарь. Бывший инженер, теперь милиционер. Они-то себя сумели защитить и на меня вышли. С боем. А ты на посту стоял вроде как, и сдал свой пост за ящик «Рояля».
— Ты мне в душу не лезь. Мне предприниматель материальную помощь оказал. Богатый бедному.
— Господин Амбарцумов однажды посетил вот этого… Этот тогда, естественно, нуждался. Первым делом в опохмелке.
— Ты мне в душу не лезь.
Не слушая алкаша, Грибанов продолжает:
— Ну, угостил, понятное дело. В «Богатырь» отвел. Так у них «стекляшка» называется. Отбивных по двадцать тысяч выставил, шампанского, «смирновской». Он и растаял. Вспомнили былое. И с первого захода он раскололся. Сдал объект.
— Да не так все было… А объект этот и без меня нашли бы.
— Потом Амбарцумов дал ему денег. Много денег. Штуку зелеными. Столько дал?
— Меньше.
— Вот баксов за восемьсот он и сдал военную тайну.
— Ты, Сергеич, либо дурак, либо опять же дурак. Какие тайны? Кончилось все. Замирение.
— Самое интересное, что он сейчас косит йод глупенького, а сам качает ситуацию. Как его когда-то учили. На нем же по всему миру столько дел. Он такие страны видел. Таких людей.
— И еще увижу. Я на работу устраиваюсь.
— Вот, на работу устраивается. В ларек.
— А ты откуда знаешь?
— А теперь, чтобы всем было интересно, послушайте, что было и что будет.