Сесилия решительно покачала головой. Она скорей умрет, нежели воспользуется его картой.
Ян посмотрел на карточку и провел пальцем по буквам, которые складывались в имя — Сесилия Рэндалл.
— Я пришел сюда не для того, чтобы забрать твою кредитную карточку.
— Отлично, но теперь она у тебя есть, — в запале ответила Сесилия, отказываясь смотреть на него.
Ян молчал. Проходили долгие минуты.
— Прости, Сесилия, — наконец прошептал он.
— За что на этот раз?
Наступила еще одна пауза.
— Меня не будет шесть месяцев, — пробормотал Ян. — Я бы очень хотел, чтобы мы уладили дела с этим разводом до моего отплытия, но…
Они уже так много раз проходили через это.
— Я бы хотел уплыть без дурного осадка от наших конфликтов. Я знаю, что ты больше не хочешь быть моей женой, но сейчас мы ничего не можем сделать с этим.
— И каково твое предложение? — спросила Сесилия язвительно.
— Черт, Сесилия, ты слышишь меня? Именно этого ты хочешь? Хочешь, чтобы именно так обстояли дела? Я пошел за тобой, потому что думал… надеялся, что есть шанс закончить на дружеской ноте.
— Разводы никогда не бывают дружественными.
— Ты права, но тебе это доставляет удовольствие?
Не доставляло. И Сесилия знала, почему он пришел.
Через несколько дней Ян отправится в море, и он хотел уехать без давящего комка в горле.
— Пока, Ян, — мягко ответила она. — Пусть все пройдет удачно.
Он нахмурился, будто на самом деле не зная, стоит ли ей доверять.
— Ты на самом деле этого хочешь?
Сесилия кивнула.
— Я не хочу ругаться и никогда не хотела. Плыви со спокойной душой. Когда вернешься, мы разберемся со всеми юридическими вопросами.
— Спасибо тебе. — Его облегчение было явным, а взгляд смягчился, когда Ян развернулся, чтобы уйти.
Сесилия наблюдала, как силуэт мужа исчезает в тумане, и смотрела до тех пор, пока могла различить его темную фигуру.
А потом она закрыла глаза и представила, как могла бы пойти их жизнь, если бы была жива Элисон. Она бы стояла с другими женами моряков на пристани, Ян поцеловал бы на прощание сначала ее, потом Элисон и снова Сесилию. После он бы поспешил на авианосец, а она держала бы в объятиях дочь и поднимала ее маленькую ручку, чтобы Элисон могла помахать отцу на прощание. Вместо этого они прощались друг с другом, стоя над могилой дочери.
Джастин избегала матери все выходные, и не без причины. Как только они встречались, Оливия начинала критиковать Уоррена. Не открыто, намеками, но все равно делала это. Например, Оливия припомнила некоторые слухи о его бывших женах, которые ей будто бы довелось узнать. Или начинала рассказывать о тех или иных проблемах в домах, которые построила его компания.