– Господа монахи, святые отцы и прочие, – начал я, правой ногой и рукой держа на расстоянии очередного просителя. – Хочу вам сообщить приятную новость. Сегодня вечером мы покидаем ваш город, и поэтому вы все вскоре будете свободны.
На мгновение наступила тишина, а потом все так дружно загомонили, что я уши руками зажал.
– Это еще почему!!! Произвол!! Мы требуем продолжения нашего удержания!! Заложники – тоже люди, они хотят сидеть взаперти и есть кашу!!! Даешь добровольное заточение!!
И еще много чего в том же духе. Я, конечно, не стал слушать и торопливо ретировался за дверь, закрыв засов и подперев ее на всякий случай стулом.
– Опять бушуют? – с сочувствием в голосе поинтересовался Дорофеич.
– Не то слово, – вздохнул я. – Уходить не хотят – очень уж им твое варево по душе пришлось.
– А то, – усмехнулся гном, важно поглаживая бороду. – Уж я-то толк в еде знаю.
– Кто бы сомневался, – хмыкнул Крис, – только вот не надо никому говорить, из чего ты ее готовишь, а то народ не поймет.
– Это еще почему? – возмутился было гном, но замолк при виде Батона со связкой крысиных хвостов в лапе.
– Вот и я о том же, – спокойно констатировал наш дракон. – Зверьки они, конечно, калорийные, но думаю, почитатели твоей стряпни этого не оценят.
– Согласен, – кивнул я. – Соберутся всем кворумом и черпак тебе в… впрочем, не будем о грустном.
– Вечно вы всем недовольны, – проворчал гном.
– Да ладно тебе, – улыбнулся Крис. – Радуйся, что придется действовать по твоему плану поиска нужной информации.
– Да я радуюсь, – почему-то тяжело вздохнул наш завхоз, – только вот с утра ходил на рынок, овощей закупил, хотел уже супчик сварить.
Блин, да что это с Дорофеичем? – из крайности в крайность бросается. То пьет как последний алкаш, а то на кухне, точно какая-то стряпуха, начинает готовить, – блин, ну не понимаю я его… не понимаю. Ладно. Надо допрашивать нашего последнего свидетеля и быстренько «сматывать удочки». Об этом я и сказал Крису, тот кивнул и направился к пленнику, а я уже было собрался сходить на рынок, как ко мне подбежал Батон и протянул какую-то измятую бумажку.
– Это еще что? – спросил я, разглядывая непонятные закорючки, бывшие, судя по всему, местной письменностью.
Кот пожал плечами и кивнул в сторону двери, где содержались наши пленники, сообщив, что просили передать мне лично в руки. Я вновь бросил взгляд на измятый листок, и у меня закрались нехорошие подозрения, а посему я попросил котю привести кого-нибудь из пленников, чтобы он прочитал мне это послание.
Через пару минут напротив меня стоял знакомый коротышка с фингалом и, гордо подбоченившись, зачитывал мне требования наших заключенных.