Сара еще раз посмотрела на Постамент и стала читать заклинание, которое на медной табличке были прибито у основания каменной тумбы в локоть высотой, поднимающейся над полом шестнадцатиугольником. Она читала, читала, потом завершила. Ничего не происходило. Сара даже подумала, что где-нибудь ошиблась и заклинание следует повторить, но…
Постамент проснулся и стал набирать силу, рассыпая в этом высоком и гулком помещении странный звук, который переливался сначала, будто стук и звон бусинок, рассыпанных по каменному, звонкому полу, но затем затвердел и превратился в низкое и ровное гудение, словно грубый и неживой камень и вправду ожил, и таинственную свою силу стал разбрасывать вокруг уже так мощно, как мерно и быстро работающая машина… Затем над ним слабо, едва заметно стал светиться воздух. Сара поняла, что все сделала правильно и теперь оставалось только ждать.
И вдруг словно бы бесшумный взрыв вырвался из Постамента — снизу вверх, и каменная подставка засветилась едва ли не ярче всех факелов, собранных тут, а потом свет определился уже как прозрачный столб или как светящийся стеклянный сосуд, внутри которого… Да, внутри этого сосуда, уходящего своим свечением вверх, в темную высоту лабораторного зала, находилась Джарсин Наблюдательница собственной персоной, живая, дышащая, в чуть раздуваемом от какого-то тока воздуха, которого тут, в зале Сары, не было, платье. Она огляделась, потом, чуть наклонившись, поправила платье и снова огляделась, вытягивая от напряжения шею и прищурив глаза.
Она была соткана сейчас из света, неверного, голубовато-синего или серо-зеленоватого, порой чуть более темного, едва ли не переходящего в какой-то сложный оттенок фиолета, но все же — света. Она еще раз наклонилась вперед, хмыкнула, по лицу ее пробежала довольная усмешка, определенно она хотела улыбнуться. И произнесла, причем звук ее голоса разнесся так сильно и уверенно, будто бы она сама находилась тут, в лаборатории Сары Хохот:
— Думала, ты только в зеркала смотришься, Сара, — проговорила она своим тяжким и звонким, как удары в гонг, голосом. — А ты еще и работать пробуешь…
И лишь проговорив это, она поняла, что ошиблась… Потому что оттуда, где она сейчас находилась, ей стали наконец-то видны и эти грязные, запущенные и пыльные приборы, пустые сосуды и неработающие соединения стеклянных трубок, колб и бронзовых штативов, а также давно не мытые столы и, может быть, до нее дошел этот нежилой, спертый и сырой воздух.
Теоретически, по законам и правилам работы Постамента, она сейчас могла бы совершить некоторые магические действия и шагнуть с этой каменной подставки прямо сюда, в зал. Но она не собиралась этого делать, и Сара отлично понимала — почему.