— Нет, их тут нет, — сказал он, — но, кажется, я видел их именно здесь.
Мы заказали по двойному виски. Потягивая из своего стакана, Хоган уверенно подтвердил:
— Да, точно, именно здесь я их и видел. Как пить дать.
— Хорошо, побудем здесь некоторое время, — неохотно пробормотал Макс. — А то вдруг ты и впрямь знаешь, о чем говоришь, и эти два урода действительно сюда завалят.
Казалось, что за выпивкой и ничего не значащими разговорами мы провели много часов. Время от времени прибывали новые гости, и наконец наше терпение было вознаграждено. Двое подвыпивших молодых парней уверенно вошли в зал и проследовали прямо к бару. Хоган взволнованно прошептал:
— Это они. Те самые молокососы.
Он взволнованно замахал рукой в их сторону. Макс осадил его:
— Ладно-ладно, Хоган. Поутихни, смотри, как бы в заварушке тебе не прищемили носа.
Мы подошли к бару и встали за спинами парней. Один из них резко обернулся, видимо, почувствовав надвигающуюся опасность. Он узнал Хогана и понял, зачем мы пришли. Я следил за его руками. Когда его правая рука скользнула к заднему карману, я взялся за рукоятку ножа. Он успел наполовину вытянуть из кармана пистолет, я нажал на кнопку и глубоко всадил в тыльную сторону его ладони сверкающее лезвие. Он вскрикнул от боли, оружие со стуком упало на пол.
Все словно зачарованные молча уставились на окровавленную руку парня. В комнате повисла мертвая тишина. Затем раздался звук двойного удара: кулак Макса врезался в челюсть второго парня, и тот попытался пробить пол головой.
— Вы оба, быстро на выход! — прорычал Макс.
Парень с окровавленной рукой немного замешкался. Макс ухватил его за загривок и швырнул так, что тот без остановки долетел до входной двери. Движение Макса запомнйло мне, как бармен швыряет кружку с пивом, посылая ее на другой конец стойки.
Второй парень продолжал лежать на полу, упрямо отстаивая свое право на отдых.
— Просыпайся, сонная тетеря, а то простудишься.
Простак пнул его в живот. Парень застонал и послушно встал на задние лапы, придерживая передними живот. Косой и Простак выволокли его на улицу.
Мы уложили их на пол «кадиллака» и загрузились сами. Всю дорогу до Толстого Мои они выполняли роль ковриков для наших ног. Когда мы втащили их в нашу комнату, они уже были всего лишь парочкой перепуганных ребятишек.
Парень, рука которого все еще кровоточила, жалобно прохныкал:
— Не надо больше, а, парни. Мы друзья Оуни Мэддэнса.
— Значит, вы знаете, что Оуни входит в Общество, и все равно плохо себя ведете, — проворчал Макс и смазал ему по губам. Тот упал на четвереньки и заныл: